Мне тебя заказали

«Живой там ещё этот капитан?» — задал как-то Ферзь вопрос Гнедому. Так, между прочим, на какой-то презентации. Тот поёжился в своём шикарном смокинге, не понимая, зачем это нужно Ферзю. После ограбления склада Ферзь получил от Гнедого сто тысяч долларов вообще непонятно за что, причём не в общак, а в личное пользование. И что-то ещё ему было надо, почему-то Гнедой должен был этим злополучным капитаном заниматься… «Я не интересовался, Андрей Валентинович», — ответил Гнедой. «А ты поинтересуйся, — сквозь зубы процедил Ферзь. — Я не хочу, чтобы мне и моим тюменским друзьям на горло наступали. Не привык к этому, ты привык, чтобы на тебя помои выливали, а я вот нет…» Затем к ним подошла какая-то дама в вечернем платье, и Ферзь обворожительно улыбнулся своей великолепной металлокерамикой. А Гнедой понял, что надо выполнять, раз сказано. Второй раз Ферзь повторять не будет, подошлёт к нему своих головорезов или подложит под его автомобиль взрывное устройство. Его же телохранители, подкупленные людьми Ферзя, и подложат. И все — ни виллы, ни девочек, ни бассейна, ни его богатого духовного мира… Надо выполнять…

Живоглот поехал в Питер к Палёному. И взял с собой Михаила Лычкина.

Оба явились в шикарную квартиру Палёного на Васильевском острове. Пятидесятипятилетний Палёный жил с молодой женой и двумя детьми, двенадцати и десяти лет.

Палёный угостил их чаем со всевозможными сладостями, а потом выслушал их.

«Надо, значит, сделаем… — улыбнулся он. — Братва просит, значит, надо… И деньги лишние тоже не помешают… И человечек нужный есть. Землю носом будет рыть и за бабки и за, так сказать, восстановление престижа. В нуле он, братки, в полном нуле. Давайте задаток. Половину давайте, и я берусь за дело…»

Он хорошо заплатил кому нужно за то, чтобы Нырка отправили в ту колонию, где сидел Алексей. Но не успел узнать о плачевном результате операции, как получил маляву от старого кореша Меченого.

Поразмыслив некоторое время, оценив ситуацию, сопоставив возможности авторитета Чёрного, хоть и находящегося в розыске, и отморозка Гнедого, он отправил маляву Гнедому, в которой отказывался от заказа в силу того, что посланцы Гнедого Живоглот и Мишель ввели его в заблуждение. Деньги он готов вернуть в любое удобное время и в любом назначенном месте.

Вот это послание и пришло к Гнедому за два часа до наступления Нового, 1996 года.

«Да что же этот мерзкий Кондратьев и в огне не горит, и в воде не тонет, и столько из-за него неприятностей…» — думал Гнедой, расхаживая по огромному каминному залу. Он хотел шикарно встретить Новый год, были приглашены весьма любопытные гости, среди них и Михаил с Ларисой. Очень ему нравился этот тройственный союз. Пресыщенный женщинами, Гнедой уже не знал, что бы ему изобрести погаже и поомерзительней. На эту ночь он наметил групповой секс. Ларису они с Михаилом будут трахать одновременно, а при этом действе будут присутствовать приглашённые на праздник проститутки. Уже продуманы наряды, он долго думал, под какую музыку будет происходить акция. Готов был маскарадный костюм и для него самого — кроваво-красная шуба Деда Мороза, а под ней костюм Адама. Лариса же должна быть Снегуркой, а Михаил — Новым годом. Нижнее бельё должно быть заранее снято. Дед Мороз, Снегурочка и Новый год должны были плясать тарантеллу в середине хоровода из полуголых блядей, а затем устроят игрища на ковре. Все это будет сниматься на видеокамеру, а утром под шампанское просматриваться всеми участниками спектакля… Его не волновало то, что терпению Михаила или Ларисы может прийти конец, они были так щедро вознаграждены за свои постыдные роли, что он был уверен в своей безнаказанности и на этот раз. Хотя они оба, естественно, не были поставлены в известность о новых планах хозяина. Похабное действо должно было стать для них новогодним сюрпризом.

Грандиозное представление готовилось с музыкой, живописными деталями. И на тебе — такие неприятные известия под самый праздник…

Жуткая досада овладела Гнедым. К досаде примешалось недоумение — он толком не знал, что ему делать дальше. Ссориться с Чёрным было чревато, ссориться с Ферзём тоже. К счастью, Ферзь укатил встречать Новый год куда-то в тёплые моря, а до того тоже месяца два мотался по заграницам и вообще был не в курсе неудачного покушения на Кондратьева.

«Я, что ли, виноват в том, что поганый Нырок оказался ни на что не годен? — пытался утешить себя Гнедой. — И этот старый мудак Палёный отказался от заказа тоже по моей вине? Что мне, самому лезть в зону, чтобы пришить этого ваньку-встаньку?» И тем не менее перед глазами стояла ослепительная улыбка Ферзя, и предновогоднее настроение сходило на нет.

Гнедой уселся в кресло и задумался…