Мне тебя запретили

— Эту девушку зовут Екатерина, ей 27 лет, и она творит такое, от чего Наташа будет краснеть и заикаться.

— Ты идиот! — выносит мне вердикт Миша.

— Слушай, — морщусь. — С Кузнецовой будут одни проблемы. Не так на нее посмотрел, не то слово ей сказал… С Кузнецовой не будет свободы действий.

— А какая такая свобода действий тебе нужна?

— Ну а вдруг Наташа мне надоест? А если я ей изменю? Любой другой девушке я могу свободно изменить, а Кузнецовой нет. Я не скрываю, что меня тянет к Наташе, но у меня нет уверенности, что это навсегда. А с ней надо навсегда.

— Ты слишком много думаешь, вот что я тебе скажу. Ты еще не начал с ней отношения, а уже переживаешь, что однажды изменишь ей.

— Короче, есть в этом мире девушки кроме Кузнецовой. Тем более я скоро уеду и забуду ее.

— Отъезд в другую страну — не гарантия того, что ты забудешь девушку, которая по-настоящему тебе нужна.

Миша произносит это спокойно, глядя куда-то в сторону, но по его интонации я понимаю, что брат знает, о чем говорит.

— Ладно, разберусь, — нетерпеливо бросаю, желая закончить этот разговор.

К моему счастью, из дома выходят родители, а следом за ними и Ира с Лизой. На последней красивое белое платье. Не пышное, но все же с небольшим шлейфом. Миша так и застывает, когда видит ее.

— Отомри уже, — шутливо пихаю брата локтем в бок.

Миша подскакивает со скамейки и спешит к своей ненаглядной жене. Вздыхая, я плетусь следом за ним.

Глава 19. Безудержное веселье

Ресторан в центре Москвы полностью закрыт под наше мероприятие. Гостей не мало. Только родственников человек 15, включая Лизину родню по материнской линии. Также тут друзья семьи Илья и Ксюша Токаревы с сыном, несколько Лизиных подруг с парнями и мужьями, один Мишин друг и, конечно же, Кузнецовы.

Безудержное веселье.

Наташа сидит ровно напротив меня и всем своим видом показывает, что мы не знакомы. Странно, мы ведь не ругались. Да, я слишком поздно ответил на ее сообщения с вопросами о моем самочувствии после выпускного, но ответил же все-таки. А она сидит сногсшибательно красивая и любезничает с придурком Ярославом. Это Лизин лучший друг, и теперь я понимаю, почему Миша его всегда ненавидел.

Ярослав небрежно забрасывает руку на спинку Наташиного стула и склоняется к ее уху. Что-то шепчет, от чего она звонко смеется, оголяя белоснежные зубы. Ее длинные пшеничные волосы локонами ниспадают по плечу. Серебристое платье открывает ключицы и грудную клетку. Свободной рукой Яр пополняет ей бокал с соком и продолжает рассказывать что-то очень веселое. При этом его похотливый взгляд так и норовит нырнуть в ее ложбинку.

Меня это бесит.

Какого хрена она делает вид, что не видит меня, и заигрывает с этим придурком?

Наташа тем временем аккуратно кладет ладонь на плечо Ярослава и склоняется к нему еще ближе, так что между их лицами остаются считанные сантиметры. У меня внутри все закипает от злости.

Пришла сюда, блин, как на подиум, села напротив меня и даже не смотрит. Еще и флиртует с этим придурком-бейсболистом. Смахивает с его пиджака невидимые пылинки, смеется и позволяет себя касаться.

С шумом отодвигаю свой стул и встаю. На звук поворачиваются все, кроме Наташи и Ярослава. Обхожу круглый стол и становлюсь возле Кузнецовой.

— Потанцуем? — и не дожидаясь ее ответа, силой поднимаю, схватив за локоть.

Наташа ошалело смотрит на меня. Ярослав прищуривает глаза и ухмыляется.

— Я вообще-то занята, — пытается вырвать руку из моего захвата.

— Мне по фиг.

Тащу Кузнецову на танцпол. Тут крутятся несколько пар, остальные гости уже преимущественно пьяные, так что до нас никому нет дела. Миша и Лиза сидят в обнимку с таким видом, будто им не терпится поскорее отсюда смыться и остаться наедине. Думаю, так и есть.

Обнимаю Наташу за талию и вплотную придвигаю к себе. Она осторожно опускает руки мне на плечи и испуганно смотрит.

— Как съездила в Париж? — спрашиваю первое, что приходит на ум, и делаю еще один маленький шаг к ней, сокращая расстояние между нами до минимума.

— Хорошо, — холодно отвечает.

Мы медленно крутимся под какую-то заунывную песню. Я блуждаю глазами по ее лицу, втягиваю запах цветочных духов и непроизвольно сильнее сжимаю талию девушки. Вдруг вспоминаю ее селфи из Парижа, на котором она была разукрашена, как кукла Барби, и снова злость волнами накрывает.

— Леша, ты сильно сдавил мою талию.

Я держу ее так же крепко, продолжая жадно всматриваться в красивое лицо.

Нет в этом мире девушки прекраснее, чем Наташа.

— Леша, мне трудно дышать, — она опускает руки к моим и пытается ослабить захват.

— Мне тоже трудно дышать.

— А тебе от чего?

— От тебя.

Я все-таки слегка отпускаю ее талию, чтобы Наташа могла вдохнуть. Веду ладонью вверх по ее обнаженной спине.

— У тебя слишком откровенное платье, — говорю хрипло.

— Тебя это волнует? — дерзко вскидывает подбородок и смотрит мне в глаза.

— Волнует.