Мне тебя запретили

— Да так, чем занимаешься. Но я уверена, что это не просто так, Натали! — с энтузиазмом восклицает бабуля. — Тебе бы в модели пойти! С твоими-то внешними данными!

Ее слова заставляют сердце встрепенуться. Я сотню раз думала над предложением того мужчины, модельного агента. До сих пор ношу его визитку в кошельке, а иногда достаю и задумчиво верчу в руках, не решаясь позвонить.

Что я ему скажу?

«Здрасьте, спустя полгода, я решила принять ваше предложение»?

Абсурд.

Пожелав бабушке спокойной ночи, ухожу в свою комнату. Из-за перелета я устала и хочу лечь пораньше. Люблю засыпать в Париже. С Елисейских полей доносится шум, но он мне не мешает. Наоборот, я люблю эту парижскую суету, когда туристы и местные жители снуют туда-сюда.

Залезаю в кровать и по традиции открываю соцсети. У меня висит с десяток новых сообщений, но я не хочу никому отвечать. Листаю ленту, пока не дохожу до фотографий Леши.

Сколько раз я заносила палец над экраном, чтобы удалить его из друзей? Но в последний момент останавливала себя, решив, что это будет совсем по-детски. Однако видеть его новости в ленте — это ножом по сердцу. И все же я не могу удержаться и жму на первую из пяти опубликованных фотографий.

Он в Лондоне. В своем любимом ненаглядном Лондоне проводит рождественские каникулы в гостях у Миши и Лизы. Они втроем стоят на Трафальгарской площади. Затем идут два панорамных снимка английской столицы. На четвертой фотке Леша сидит один на высоком барном стуле в пабе, а на пятой он вместе с сестрой Ирой идет по тротуару одной из улиц.

Мои папа и мама так до сих пор и не общаются с Самойловыми после той ссоры, но, судя по снимкам, они в Англии собрались всей семьей, хоть родителей на Лешиных фотографиях и нет. Просто зная Кристину Игоревну и Максима Алексеевича, могу сказать, что они не могли остаться одни в Москве, когда их дети все вместе в другой стране.

Открываю фотографию Алексея, где он один. На самом деле мне нельзя так делать, это только усугубит мое состояние, но я не могу заставить себя отложить телефон в сторону. Жадно всматриваюсь в его лицо, пытаясь найти хоть какие-то изменения.

Нет, он не изменился. Такой же. Только щетина на щеках трехдневная. Когда мы были вместе, он брился каждый день, чтобы не колоть меня. Ворчал, но брился. Мне хочется думать, что у него нет девушки, раз он теперь позволяет себе ходить с отросшей щетиной.

С ресницы срывается слеза. А потом еще одна и еще.

Леша нашел себя в жизни, учится там, где всегда хотел, куда стремился несколько лет. Я же прекрасно понимаю, как тяжело поступить в Гарвард. Практически нереально. Но Алексей смог. Долго к этому шел и смог.

А что я?

Как неприкаянная в этом мире.

Когда слезы застилают глаза настолько, что лицо Алексея расплывается, откладываю телефон на тумбочку и поворачиваюсь к стене. Я еще долго шмыгаю носом в подушку, размышляя над своей жизнью и своим местом. Но, когда наконец-то засыпаю, я уже знаю, что сделаю завтра.

Глава 41. Звонок

НАТАША

Утро начинается с того, что я полчаса верчу в одной руке визитку Антуана Леруа, а во второй свой мобильник. Сердце грохочет так, будто я собираюсь на казнь. А всего-то надо позвонить человеку, который сам хотел, чтобы я ему позвонила.

Мысленно перекрестившись, я набираю номер.

— Алло, — раздается в трубку сонный мужской голос.

Весь мой запал тут же выдохся. Бросаю взгляд на настенные часы: 10 утра.

Боже, я его разбудила.

— Алло, кто это? — повторяет все тот же сонный голос.

— Здравствуйте! — быстро выпаливаю на французском. — Это Натали Готье. Помните, вы дали мне свою визитку?

— Не помню. Я каждый день кому-то даю свои визитки.

Я какой угодно ожидала ответ, но только не такой.

— Эээ, — начинаю неуверенно. — Мы с вами встретились полгода назад на дне рождения журнала «Вог» в отеле «Бристоль». Я пила кофе у барной стойки, а вы подошли ко мне познакомиться и предложили попробовать сняться…

— Я модельный агент, — зевает на том конце провода. — Я каждый день подхожу к каким-то девушкам, даю им свои визитки и предлагаю сняться. Вы думаете, я помню всех?

Внутри у меня все опустилось. Понимаю, что продолжать разговор дальше смысла нет, поэтому уже хочу вежливо попрощаться и положить трубку.

— Пришлите мне несколько своих фотографий, — говорит прежде, чем я успеваю перед ним извиниться за неуместный звонок.

— Зачем? — задаю самый тупой вопрос, какой только возможно.

— Может, вспомню вас. А если не вспомню, то все равно по фото я смогу вас оценить.

— Какие снимки нужны?

— Лицо и в полный рост. Если есть в купальнике, то вообще отлично.

— Д-да, хорошо, сейчас пришлю.

Ответом мне служат короткие гудки.

Дрожащими пальцами я сохраняю его номер, открываю мессенджер и прикрепляю штук десять своих самых лучших фотографий: селфи, в купальнике, как он просил, в длинном платье, в коротком платье, со спины, сбоку… Нажимаю «отправить» и, почти не дыша, жду когда загорятся две синие галочки.

«Natalie Gautier»

Шлю вдогонку свое французское имя.