Мне жаль, но это инстинкт. Как животная природа управляет нами и что с этим делать

В идеальном мире все мы были бы просвещёнными существами, руководствующимися нашим сознательным высокоразвитым мозгом. В таком мире нам не нужны были бы подобные абсурдно-оскорбительные советы. Ни одна женщина не должна ходить вокруг социального статуса мужчины на цыпочках, чтобы обеспечить себе продвижение или хотя бы карьерную безопасность. Но я также хочу сказать, что ни один мужчина не должен быть уволен из-за того, что рекрутерам ставят задачу нанять в отдел больше женщин. Аргумент Дамора был не в том, что женщины не способны выполнять работу. Он говорил скорее о том, что в среднем у женщин меньше склонностей к той системе работы, которая требуется от инженеров Google. Я бы поставила особое ударение на слове в среднем. Речь шла не о том, что отдельные женщины не могут быть на уровне с мужчинами или даже лучше любого из них, а что в среднем в рамках популяции его слова соответствуют действительности.

Когда я пишу эти слова, женщины всё ещё занимают небольшой процент (примерно 17,8 %) технического персонала Google, несмотря на ежегодные затраты в более чем 100 миллионов долларов на программы по разнообразию. Дамор пытался сказать, что, возможно, Google тратит деньги на проблему, которую не нужно решать. Возможно, дело в естественном различии между мужским и женским мозгом.

Вне всякого сомнения, наши биологические склонности не существуют в вакууме. Социализация и культурные гендерные нормы сначала следуют за нашей биологической природой, а потом начинают вести её за собой. Есть яркий пример. Одно исследование обнаружило, что когда женщинам напоминают о стереотипах, ассоциирующихся с их полом (например, что женщины не так хороши в работе, как мужчины), их результаты на следующем тесте по математике снижаются. Эти стереотипы сознательно (или нет) повторяются учителями, родителями и сверстниками. Это закрепляет существующие нормы и губит таланты, провляющиеся вне этих норм. Но особенно показательным мне кажется то, как мы попытались «исправить» некоторые из этих практик. Мы поощряем молодых девушек идти в научно-технические области, но не делаем того же для молодых мужчин, например, не пытаемся обратить их внимание на домашнюю работу и область детского образования.

Я не хочу обесценивать реальную проблему предвзятости в найме (смотрите выше: женщины сталкиваются с дискриминацией, даже когда имеют ровно те же навыки, что и мужчины), рекрутменте, тренингах, повышениях, зарплате и огромном количестве других рабочих сфер.

Но часто мы забываем о самом крупном источнике этой предвзятости. Не то что бы было мало женщин, способных стать инженерами. Просто социально мыоцениваеминженеров выше, чем, скажем, учителей младших классов. По крайней мере, когда речь идёт о статусе и зарплате.

И потому получается, что мы гордимся попытками встроить женщин в традиционно мужские индустрии, но не делаем ничего, чтобы поощрить молодых мужчин работать в областях, которые обычно остаются за женщинами.

Денежная и статусная ценность, которую мы привыкли видеть в традиционно женской работе, гораздо ниже, чем ценность традиционно мужских профессий. Дамор сказал лишь, что Google не стоит тратить миллионы долларов, чтобы нанимать женщин на позиции инженеров. Возможно, вместо этого нам стоит вкладывать эти деньги, чтобы набирать больше мужчин в качестве учителей младших школьных классов. В конце концов, процент учителей-мужчин в младших классах равен 11 %. Их меньше, чем техников-женщин в Google, которых 17,8 %. Несколько скромных инициатив пытаются нанимать на эти роли мужчин, но никто не вкладывает миллионы долларов в программы разнообразия в младших школьных классах. Работа в образовании ценится в разы меньше, чем в IT, потому что эта сфера традиционно ассоциируется с женщинами.

В вопросах пола женщины и мужчины не равны. И никогда не были равны. В общем и целом биология сформировала наши уникальные черты так, чтобы мы вели в определённых сферах и нуждались в поддержке в других. И для ясности: это не значит, что нет индивидуальных исключений.