Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

– Ну, вот это у вас не получится, – сказал Боб. – Банщик уже свалил в теплые края. Надолго, а может, и навсегда. Он сам хвастался, что тех бабок, которые он поимел за Мадлен, ему надолго хватит.

Глава 5

Лизе Мальцевой, когда она поняла, что находится в трюме корабля и ее везут неизвестно куда и неизвестно для чего, казалось, страшнее быть не может. Но впереди ее ждали еще более страшные испытания.

Когда к женщинам спустился молодой человек в белом халате, марлевой повязке и стерильных перчатках, которого двое охранников – Витек и Гриня называли Михалычем, Мадлен, окинув его оценивающим взглядом, сбросила куртку и, расправив блестящие рюши своего декольте, резко изменив тон, ласково проворковала:

– Скажите, доктор, куда нас везут? Ну, хотя бы намекните…

Доктор отвел взгляд, покачал головой и как можно строже спросил:

– Кто у вас здесь болен?

– Вот она, эта стриженая мадам в углу, – уловив, что доктору, во всяком случае пока что, не до нее, вздохнув, сказала Мадлен. – Она очень серьезно больна. Похоже, у нее холера или что-нибудь пострашнее.

Доктор подошел и наклонился к женщине, которая уже и стонать перестала. Он взял ее руку, прослушал пульс, потом крикнул тем, что были наверху:

– Витек, спусти мне чемоданчик.

– Я сброшу? – ответил, заглянув в лаз, Витек.

– Ни в коем случае! – остановил его Михалыч. – Спустись с ним. А то там все разобьется. Мне укол срочно сделать надо.

– А она не заразная? – настороженно спросил Витек.

– Заразная, не заразная! Мы такой великолепный экземпляр потерять можем! – недовольно воскликнул Михалыч.

– Экземпляр… – пробормотал осевшим голосом Витек, медленно спускаясь вниз. – А если я заражусь…

– Ты давай скорей, а то без бабок останешься! – пригрозил Михалыч.

– На хрен мне мертвому бабки! – хмыкнул Витек, но спустился.

Был он чуть выше ростом Михалыча, худощавым, но жилистым, сильным. На нем были камуфляжные штаны, черная майка-соколка и камуфляжная куртка.

– Да скорей ты! – подогнал его Михалыч, забирая чемоданчик.

Витек отошел от больной подальше, а Михалыч сноровисто открыл чемоданчик, достал какое-то лекарство, одноразовый шприц и, оголив неподвижно лежащей женщине руку, сделал ей укол.

Та вздрогнула, чуть пошевелилась и застонала.

– Вот так-то лучше будет… – пробормотал Михалыч.

Лиза и Мадлен настороженно наблюдали за всем, что происходило.

– Ну что, девчонки, кому еще укольчик поставить? – сказал Витек, поигрывая использованным шприцем, который ему отдал Михалыч.

– Ты, герой, выбрось шприц в пакет и руки спиртом ополосни, – приказал Михалыч, доставая из чемоданчика и протягивая Витьку бутылку со спиртом.

– Ну, вот это дудки! – сказал Витек и ухмыльнулся: – Как внутрь принять, так у него спирта нет. А как руки мыть, пожалуйста…

– Слышь, ты, не выкобенивайся, а! – не скрывая раздражения, резко сказал Михалыч, отходя подальше от больной женщины, которая застонала еще громче и попросила:

– Пить… Пить…

Лиза с готовностью схватила стоящую на полу бутылку с минеральной водой и протянула ее доктору.

Тот кивнул и, всучив наконец бутыль со спиртом Витьку, который, покачав головой, все-таки пошел дезинфицировать руки, забрал у Лизы бутылку с минералкой, открутил пробку и подал воду женщине, которая чуть привстала.

– Что с ней? – поинтересовалась Лиза.