Мнемоны. Части 1 и 2(СИ)

Я держал узкую ступню в ладонях, в правой круглая пятка, левая поглаживает нежные пальчики. До сих пор, до самого этого момента, я помнил ощущение Никиной ноги в своих руках. То самое, которое возникло, когда я помог снять насквозь мокрые носки. Оно, это ощущение, как наваждение преследовало меня все это время. Не взгляд серо-зеленых глаз, не ладони на лице и горько-сладкие слезы на губах, а маленькая круглая пятка, холодная и мокрая, в ладони.

И вот сейчас она снова под моими пальцах, на этот раз теплая, но все такая же круглая и гладкая.

-- На что ты там любуешься? -- Пальцами другой ноги Ника нежно погладила меня по груди.

Падают небоскребы,

Горят телевышки и в Африке снег.

В отпуск уходят боги,

Важней твоей родинки ничего нет.

Кому доброе утро,

А кому в добрый путь.

Существует порядок,

Про него не забудь.

Для кого-то евангелие,

Для кого-то Коран,

Но меня спасет твоя родинка -

Это мой талисман.16

Не слишком музыкально пропел я. И погладил крошечное пятнышко на стопе.

-- Хм. Цитаты любишь?

-- Не то чтобы люблю, но... Иногда они наиболее точно определяют настроение и чувства.

-- Да?

-- Ага.

-- А тебе не кажется, что это перенос.

-- Чего? -- Я, не выпуская Никиной ноги, приподнялся на локтях.

-- Перенос чужих чувств, на себя.

-- Ты так думаешь?

Я пощекотал ее пятку, наблюдая как смешно шевелятся пальчики.

-- Да.

-- Может быть ты и права. Вот только я испорчен, слегка, воспитанием чертовски интеллигентной женщины, обожающей русскую классику и поэтов серебряного века. Правда, с поправкой на нынешнее время. Пушкина, Толстого и Достоевского, мне заменили Олди, Лукьяненко и Дяченко; а Гумилеву, Бальмонту и Северянину я предпочел русский рок.

-- Да? Что-то я не заметила в тебе признаков интеллигентской рефлексии. -- Она негромко рассмеялась. -- Сначала промариновал девушку, а потом, стоило пригласить на крошечную чашечку кофе, накинулся, как зверь. Вон, все белье порвал. И это в середине дня. Не стыдно?

Ее нога вновь прошлась по моей груди осторожными и ласковыми прикосновениями.

Я повернул голову разглядывая беспорядок на полу. И вправду трусики были порваны, а я и не заметил. Мы встретились с Никой в десять утра, посидели в кофейне, погуляли по набережной и в три полудни стояли у ее подъезда. Помявшись пару секунд я, безо всякой задней мысли, напросился на чашку кофе. На самом деле мне просто отчаянно хотелось в туалет. А дальше...

Она скинула босоножки, как-то нервно поправила прядь волос, упавшую на глаза, и оглянулась на меня.

Черт возьми! Ее взгляд! О этот взгляд!

Я невольно пробормотал под нос, проклиная свою привычку цитировать, к месту и не к месту, за которую меня постоянно ругала Таша. Мол, прячусь я за чужими словами.

...Эта первая гроза напоминает те глаза,

Где желание и страх на одинаковых ролях...17

Мы словно по команде кинулись друг к другу... Какая же она маленькая и легкая... Какая ласковая и нежная...

А дальше... А дальше была гроза. Хорошо что разгар рабочего дня и соседей нет.

-- Нет. Ни грамма. А знаешь почему?

Я рывком сел и обняв Нику, уткнулся носом в ложбинку между шеей и плечом.

Она промолчала. Она знала, а я знал, что она знала, поэтому не стал продолжать. А просто обнял покрепче, чувствуя ответные объятия.

Нули, опять сплошные нули. Я еще поиграл с воспоминаниями. Черный экран, золотисто-оранжевые цифры внизу и нули на дисплее мобильника. Я попробовал включать и выключать секундомер не вызывая в памяти кино прошлого. И как бы быстро я не нажимал кнопку, все равно какие то доли секунд он успевал отсчитывать. А вот с воспоминаниями, нет. Одни нули на табло.

5

-- Ника.

-- Да?

-- Я есть хочу.

Мы стояли у подъезда наслаждаясь августовской ночью. Тихой и теплой.

-- Ты всегда есть хочешь, когда на взводе.

В этом она была права. Как только в моей жизни приключался нервяк, вслед за ним являлся дикий жор.

-- Ну смотри, -- я обнял ее и строго сказал, -- если холодильник пустой, я тебя съем. И начну вот с этого места. -- Я погладил ее по груди.

-- Там нечего есть. Лучше вот от этого откуси. -- Она легонько толкнула меня бедром. -- Глядишь попец поменьше станет.

-- Глупости говоришь женщина. -- Я шутливо погрозил ей пальцем. -- Там, -- я опять погладил ее по груди, -- как и здесь, -- теперь уже я толкнул ее бедром в попку, -- все более чем в порядке.

-- Льстец.

Я рассмеялся, не надо быть ясновидцем, чтобы понять - мои слова ей были приятны.

-- Не веришь? Тогда врубай полиграф.

-- Верю, но чувствую - ты что-то не договариваешь.

Я вздохнул, от этой женщины ничего не скроешь, и не важно включен ее внутренний детектор истинности или нет.

-- Выпить хочу. -- Честно признался я.

-- Дома ничего нет. -- В голосе Ники послышалась искренняя озабоченность.

-- Схожу куплю.

-- Ночью не продают.