Мнемозина, или Алиби троеженца

– Я сумела вылечить его своей любовью, – Зоя пристально взглянула мне в глаза.

– Наверное, вы очень искушены в сексе, – предположил я.

– Когда я работала официанткой, у меня было много мужчин. Они так хотели меня, что готовы были пропить все свои деньги, – Зоя снова разлила вино по бокалам и закурила.

– А почему вы не красите свои волосы, – заметил я.

– С тех пор, как я живу с Виктором, я перестала пользоваться косметикой! Я не раз, и не два пыталась прекратить нашу связь, но безуспешно! Виктор обленился и впал в депрессию после смерти моей дочери.

Полгода он совсем не работал! И почти ничего не ел. Иногда приходилось силой запихивать ему пищу в рот! Он меня за это даже бил! Но я терпела. Я очень остро ощущала его боль, его болезнь, как материлизовавшееся страдание по моей погибшей дочери!

– А как же вы стали любовниками? – спросил я, заинтересовавшись их жизнью.

– Это случилось полгода спустя после смерти дочери. Виктору какой-то знакомый принес посмотреть видеокассету с порнофильмом, и он целый день смотрел этот фильм, было ощущение, что он сошел с ума, а ночью, когда я уснула, он прокрался в мою комнату и изнасиловал меня!

Но я не обиделась, у меня в жизни было очень много мужчин, но в старости я обрела свою настоящую любовь. Дети мои, конечно, были против нашего брака, но мы все равно расписались!

– А вы знаете, я тоже женат на молодых, то есть, на молодой, – застыдился я, чуть не проговорившись.

– И как вам, нравится?! – усмехнулась она и опять закурила.

– Благодаря этому я перестал себя чувствовать стариком!

– Я тоже, – Зоя даже пожала мне руку как сообщнику, – вы просто не представляете, какой Витя ребенок! Недавно с Птичьего рынка он привез двух попугаев и теперь каждую свободную минуту кормит их морковью!

В этот момент неожиданно открылась входная дверь, и в кухню вбежал Виктор.

– Почему вы до сих пор не приняли ванну, – закричал он, – и почему вы пьете вино с моей женой?!

– Виктор, ну, успокойся, мы просто беседовали с Иосифом о жизни, – заступилась за меня Зоя.

– Пусть он сейчас же лезет в ванну или убирается отсюда! – затопал ногами Виктор.

Почему-то мне стало смешно, как будто я действительно увидел маленького разгневанного ребенка, но все же, чтобы не злить его, отправился в ванную. Набрав теплой воды, и опустившись в ванну, я услышал, как Виктор распекает свою старенькую Зою.

– Тебя совершенно нельзя ни с кем оставить! – кричал на нее Виктор. – Чуть что, и сразу же пьешь вино с кем угодно. Лучше, наверное, влюбиться в карлицу! Она-то меня уж точно никогда не бросит!

– Но ты же знаешь, как мне одной бывает скучно, – тихо и смиренно отвечала Зоя.

– Это не оправдание, – неожиданно зарычал Виктор, – я уже специально оставляю тебя то с одним, а то с другим мужиком, и всякий раз ты предлагаешь им вино. Ведь это уже предлог для более близкого, более тесного знакомства! Разве не так!

– О, Господи, Виктор, неужели ты не понимаешь, что я уже стара для поисков своей второй половинки, – рассмеялась Зоя.

– Нет, ты не стара, ты хитра и изворотлива! – не унимался Виктор.

– О, Боже, как же она с ним живет, – подумал я, – ведь он же психопат и неврастеник! У него самый настоящий бред ревности!

Я уже вышел из ванной и перебинтовал себе стерильным бинтом ухо, когда услышал из кухни хлесткий звук раздававшихся пощечин.

– Но это уже слишком, – подумал я, и выбежал из ванной прямо в трусах на кухню.

Каково же было мое удивление, когда я увидел Виктора, стоящего перед Зоей на коленях с покорно опущенной головой, и Зою с какой-то дикой изощренной ухмылкой, отвешивающей ему пощечины.

– Можете заходить, вы нам нисколько не мешаете, – предупредительно улыбнулась Зоя, но я все же удалился в ванную комнату, где очень быстро перебинтовал свое искусанное Любой ухо, и оделся, и уже на цыпочках стал двигаться по коридору к выходу, когда меня остановила Зоя.

– Скажите, пожалуйста, мне на прощанье, кто все-таки покусал ваше ухо?! – спросила она.

– Женщина, которая меня сегодня ночью пыталась изнасиловать, – ответил я ей честно.

– Ой, как интересно! Расскажите, пожалуйста!

– Извините, но мне некогда! Меня ждут! – я попытался изобразить на лице улыбку.

– Чувак, ну, расскажи, если женщина просит! – заорал сзади Зои уже давно поднявшийся с колен Виктор.

Черт побери! Какие-то ненормальные люди! Я захотел открыть дверь, но Зоя с Виктором закрыли ее своими обнимающимися телами.

– Я же вам все рассказала, и даже мужа при вас поколотила, а вы хотите оставить нас в глубоком разочаровании, – вздохнула Зоя.

– Слушай, Иосиф, что ты все выпендриваешься-то? – зашептал уже осипшим, сорванным от крика голосом Виктор, – все равно ты должен, просто обязан все нам о себе рассказать! Разве тебе не понятно, что тебя просит лучшая на свете женщина – моя жена!

– Понятно, – вздохнул я и прошел с ними на кухню, где мы сели за стол и Зоя разлила всем вино.

Мы молча чокнулись и выпили. Они внимательно стали прислушиваться к моему молчанию.

Мое или наше общее молчание длилось около часа.