Мнемозина (СИ)

— Ох… — Андрей выглядел сконфуженным. — Рокотов мне башку оторвет… Хотя вы же для дела спрашиваете… В принципе, это вся обслуга знала, так что, я вам ничего не говорил, ладно?.. Короче, Светлана Игоревна по синьке где-то залетела, толком даже не известно от кого, хотя на тот момент была за Рокотовым замужем. Он долго дочь считал своей, пока Ксения не заболела и ей кровь не потребовалась. Ну, там и оказалось, что группа не совпадает. Скандал был до потолка, но Рокотов все ж таки мужик, от Ксении не отказался, считал ее родной дочерью, и к себе забрал, когда Светлана Игоревна чертей гонять начала. Он жену в дурку отправил, лечил долго, но она по новой начала загоняться. Тогда он развелся, и дочь отсудил, даром, что не родная. А Светлана Игоревна дома у Рокотовых не появлялась… Хотя…

Андрей нахмурился и поглядел в сторону дома, прислушиваясь. Мне не хотелось, чтобы он ушел под благовидным предлогом ухода за матерью, когда выложил больше всех встреченных свидетелей. Я отметил, что даже после увольнения, Сухоруков не говорит о хозяевах плохо, уважительно называя по имени-отчеству. Однако на Светлану его лояльность не могла распространяться, потому я поторопил его:

— Хотя — что?

— Один раз она приезжала к Ксении домой, не знаю даже откуда адрес узнала, пьяная была, в хлам. Ее пускать консьерж не хотел, но она как-то прорвалась, только дочь ее не пустила. Консьерж меня вызвал, но к моему приезду она уже уехала. Консьерж сказал, Светлана Игоревна выла под дверями, как волчица, и все просила простить ее. Ну, а через месяц Ксения поехала в Красногорск. Наверное, все-таки оттаяла. Какая-никакая, а она мать. А мне такой втык дали.

Теперь причина, по которой Сухоруков не хотел вспоминать историю с матерью Ксении была понятна. Мне оставалось выяснить не так много.

— Интересно… А вы не знаете подругу Ксении? Ее, кажется, зовут Алиса.

— Снежинская?

— Не знаю. Возможно. Брюнетка с пирсингом.

— Ну, другой Алисы среди знакомых Ксении я не знал. Снежинская с ней учится. Судя по описанию она.

— Что вы можете о ней сказать?

— Да ничего такого, — отмахнулся Андрей и скривился. — Чмошника какая-то. Вся в цепях и пирсинге, ее б отмыть и причесать, глядишь и можно взглянуть без отвращения. Не люблю таких девок, начинаешь ее того, а у нее во всех местах дыры, пирсинг, звенит все бубенцами. Вот и эта такая. К Ксении она липла все время, а та ее не сказать, что сильно привечала. Так, поди, подай, принеси, спихивала барахло старое, но я честно ни разу не видел, чтобы Алиса тряпки Ксении надевала.

— Адрес ее знаете?

— Конечно. Как-то отвозил до дома.

Я записал адрес Алисы Снежинской, задал еще пару вопросов и, не зная, что еще можно выжать из бывшего охранника, попрощался. Зудящий взгляд мертвых глаз провожал меня до ворот, вымораживая спину злостью и могильным льдом. Андрей проводил меня до машины и там, помявшись, все-таки отважился повторить свой вопрос:

— Скажите, как вы считаете, Ксению Олеговну все-таки убили?

Я вздохнул и пожал плечами.

— Не знаю, Андрей. Все возможно. Мог это сделать, например, Глеб?

Андрей оглянулся на свой дом с тоской.

— В тихом омуте, сами знаете… Ни от кого не ждешь плохого, даже если это какой-то близкий человек. А тут посторонний. Мне показалось, что в последние дни он изменил свое отношение к Ксении. По-моему, Глеб ее возненавидел. Только знать бы — за что?

Меня этот вопрос тоже занимал. Мы попрощались с Андреем, и я уехал. Неприятный взгляд, которым меня пронзали на участке Сухоруковых, исчез сразу, как только моя машина скрылась за поворотом. Не вытерпев, я позвонил бывшим коллегам и попросил навести справки. Уже через полчаса, когда я встал в пробку на шоссе, я узнал, что отец Сухорукова повесился по пьяной лавочке месяц назад.

15

Ощущение сверлящего взгляда вновь появилось, когда я плотно завяз в пробке. Нестерпимая жара сводила меня с ума. Кондиционер в машине хрипел, делая вид, что работает, и я выключил его, в очередной раз приказав себе оттащить машину в ремонт. Когда-нибудь моя развалюха встанет посреди дороги и испустит дух, укоризненно выдохнув на прощание выхлопной трубой, что предупреждала меня. Я опустил стекло, и в салон тут же ворвались выхлопные газы соседних машин, басы чужих динамиков, с ритмами, которые мне не нравились. Хотелось плюнуть на все, смотаться на озеро, или просто сесть в тени с бутылочкой ледяного пива. Вместо этого я парился на шоссе, поминутно оттягивая рубашку и дуя себе на грудь. Потная ткань прилипла к спине, в машине воняло, как на конюшне.