Мнимая реальность

– Мы встречались всего несколько раз в его клубе. Это скорее было похоже на семейные посиделки. Нам даже не удалось поцеловаться. Потому что возле него постоянно ошивались его дружки и девки. Так что это нельзя назвать отношениями.

– Ничего. Ты так молода. У тебя все еще впереди, – Рэйн улыбнулся.

– А если вдруг я влюблюсь в мужчину старше себя? – Луна подняла на него глаза.

Рэйн нахмурился:

– Плохая мысль.

– Почему? – Она вернулась к столу и села, закинув ногу на ногу.

– Он может потребовать от тебя слишком многого.

– Хм. Думаю, я справлюсь, – Луна сладко потянулась, выпятив грудь вперед. Рэйн ухмыльнулся и отвел глаза. – И все же быть детективом – это, наверное, так интересно! Я бы тоже хотела стать детективом.

– Хех. Не так уж и интересно. Сутками торчать в участке с бумажками. А если приходится выезжать на место преступления, то там тоже мало приятного. Мало того, иногда мы посещаем морг. Понимаешь, о чем я говорю? Чтобы стать детективом, нужны стальные нервы и крепкий желудок.

– И с этим я тоже могу справиться. Мне уже приходилось видеть мертвых. Свою мать, которая заживо горела в машине, пока та не взорвалась. И отца, который не выдержал смерти матери и повесился в спальне на люстре. Я задавала себе только один вопрос – почему люстра не упала? Мой отец весил под двести пятьдесят фунтов, а она все равно выдержала. И чем больше я об этом думала, тем хуже я себя чувствовала. Мне казалось, что это я виновата. Поэтому я отпустила их. Хотите услышать, что было дальше?

Рэйн почесал затылок:

– Я не заставляю тебя. Если хочешь, можешь рассказать.

Луна выдохнула:

– После смерти родителей я переехала на ферму к тете Элизабет. Она была властной дамой, жесткой и очень, очень, очень набожной. У нее был сын. Адам. Тот ещё ублюдок. Он вытворял такие вещи! Любой нормальный родитель за такие вещи быстро бы приложил сыночка. Но тетушка Элизабет спускала своему любимому сыночку всё. Но я тогда еще не подозревала об этом. Маленькой девочке просто нравилось, что красивый парень проявляет к ней симпатию. Защищает ее от местных мальчишек, дарит цветы и гуляет с ней, – Луна затянулась сигаретой. – В разгар школьного бала по случаю окончания школы Адам предложил мне погулять с ним. Мы бродили несколько часов и вернулись домой. Адам зачем-то потянул меня в сарай. Сказал, что хочет мне что-то показать. Я согласилась. Почему бы нет? Мы вошли в сарай. Внутри было влажно и прохладно, Адам заботливо расстелил покрывало и попросил сесть рядом с ним.

Мы сидели, едва касаясь друг друга плечами. Меня взял озноб. Так хотелось согреться. Он повернулся ко мне, спросил, не замерзла ли я? Я ответила – да, замерзла. Тогда он мягко обнял меня. Мы потянулись друг к другу и наши губы встретились. Как же я была наивна, когда думала, что это всего лишь поцелуй, который сблизит нас как друзей. О чем-то большем я и не думала. Зато об этом думал Адам. Все лопнуло в один миг, как мыльный пузырь. Он повалил меня на землю, закинул руки за голову, и сжал запястья. Я пыталась сопротивляться, но Адам ударил меня кулаком в лицо, и я потеряла сознание. Очнувшись, не могла открыть глаза. Только слышала тяжелое сопение. Боль не отпускала меня, пока он не закончил. Наконец, я открыла глаза и посмотрела вниз. Тряпка и мои ноги были в крови. Я подняла глаза на Адама – ты бы видел, как он стоял и гордо ухмылялся.

Луна затушила сигарету, пальцы её подрагивали, лицо слегка побледнело.

– А потом в сарай вошла тетя Элизабет. Она была очень зла, и я снова наивно понадеялась, что она злится на Адама. Но я ошибалась. Она приказала мне встать и подойти к ней. Я едва поднялась, боль еще давала о себе знать. Я подошла, сбивчиво пытаясь рассказать, что произошло. Что ее сын насильник и заслуживает, чтобы его наказали. Тетя Элизабет ухмыльнулась, и сухо произнесла: «Хочешь, чтобы я его наказала? Хорошо. Я накажу его, только для начала, я покажу ему, что его ждет, если он вздумает повторить это». Я не понимала смысла ее слов, пока тетя Элизабет вежливо не попросила Адама прицепить меня к воротам сарая и заткнуть рот кляпом. Тогда-то я и узнала истинную боль, когда первый удар плеткой пришелся мне по спине. Адам смеялся, пока тетушка рвала плетью мою кожу. После десяти ударов я потеряла сознание.

Она сделала глоток кофе.

– Очнулась я на земле, в нескольких футах от дома тети Элизабет. Я с трудом добралась до соседей. Сил моих хватило только на то, чтобы нажать на звонок и сползти на землю. Несколько дней прошли как в тумане – размытые лица, гудящие голоса и боль. Боль ещё долго держала меня в своих лапах. Через месяц я полностью окрепла. Меня выходили прекрасные люди, но я теперь всё время была настороже. Сами понимаете, после такого вряд ли кому-нибудь поверишь. Даже если эти люди за тобой ухаживали. Потом я покинула Канзас и переехала сюда, к бабушке.

– Их наказали? – Сухо спросил Рэйн.

– Я не знаю. У меня было только одно желание – убежать и никогда не возвращаться, – Луна поднялась из-за стола. – Теперь вы знаете, откуда у меня шрамы.

– В смысле? – Не понял он.