Мнимая смерть

По дороге из приемной на третий этаж Хеннингу приходится не менее трех раз воспользоваться новым электронным ключом. Кроме того факта, что редакция по-прежнему находится на старом месте, ничто не напоминает ему о помещении, в которое он пришел работать почти два года назад. Теперь здесь все новое, даже ковролин. Кругом белые и серые поверхности, появился кухонный закуток, в шкафчиках наверняка стоят чистые стаканы и чашки, на столах и стенах — жидкокристаллические мониторы.

Он оглядывается. Четыре кругляшки. Как минимум два красных аппарата с пеной. Хорошо. Или, скорее, нормально.

Помещение имеет форму большой длинной латинской буквы L. У окон, разделенные ширмами из цветного стекла, стоят письменные столы и стулья. Здесь есть комнатки размером в один квадратный метр, в которых можно взять конфиденциальное интервью или спрятаться от шума. Есть туалеты. Даже туалеты для инвалидов, хотя, кроме него, здесь не было ни одного человека с физическими недостатками. Но на сей счет наверняка существуют правила. Кофеварка была всегда, но теперь у них есть кофемашина. Та самая, которой для приготовления одной чашки хорошего черного кофе требуется 29 секунд. А не четыре.

Хеннинг любит кофе. Невозможно быть хорошим журналистом, если ты не любишь кофе.

Он мгновенно узнает стоящий в помещении гул. Разные иностранные телекомпании показывают одни и те же новости снова и снова. Сплошные сенсации. Бегущая строка биржевых показателей внизу экрана. Куча дисплеев показывает, что на своих удивительно старомодных, но по-прежнему живучих страницах телетекста сообщают телекомпании НРК[2] и ТВ2. Канал новостей гоняет сообщения по кругу. У них тоже есть бегущая строка, передающая суть каждого сообщения одним предложением. Он слышит характерные звуки полицейской рации, как будто Р2Д2 из «Звездных войн» посылает сообщения из далекого далека. На каком-то радиоприемнике тихо вещает канал НРК «Новости круглые сутки».

Сонные репортеры барабанят по клавиатурам, телефоны разрываются, люди обсуждают новости, высказывая свои точки зрения. В углу, у главного редакционного стола, где все материалы пережевываются, взвешиваются, отвергаются, вызывают восторг, приукрашиваются или основательно перерабатываются, лежит куча газет — бумажных газет, свежих и старых, — на которую набрасываются вновь прибывшие журналисты, чтобы жадно прочитать их за первой чашечкой кофе.

Здесь царит обычный контролируемый хаос. И в то же время все кажется чужим. Уверенность, которую Хеннинг привык испытывать после многих лет работы на улице, в поле, когда он мог появиться на месте преступления и почувствовать себя на своем месте, будто улетучилась. Все это было в другой жизни, в другой эпохе.

Это как вновь почувствовать себя новичком. Кажется, что он играет в пьесе, в которой ему досталась главная роль Горемыки. Парень, о котором все должны заботиться, помогать, ставить на ноги. И хотя он еще ни с кем, кроме Сельви, не обменялся ни словом, у него есть чувство, что никто не верит в удачный исход. Хеннинг Юль никогда не станет таким, как прежде.

Он идет медленно, пытаясь найти знакомых. Лица. Вокруг только лица, осколки книги памяти, которую, как ему казалось, он прочитал в последний раз. И тут он видит Коре.

Коре Йельтланд висит на плече у какого-то журналиста у главного редакционного стола. Коре — редактор отдела новостей в «123новости». Это невысокий щуплый мужчина со взъерошенными волосами, увлеченный своей работой больше, чем кто-либо другой, с кем Хеннингу доводилось встречаться. Коре похож на шагающего кролика из рекламы батареек Duracell, в голове которого умещаются сотни разнообразных новостей, а также арсенал мнений по поводу абсолютно всего.

Именно поэтому он работает редактором новостей. Если бы Коре предложили выбирать, он стал бы начальником всех отделов, а в придачу еще и начальником охраны. Кроме всего прочего, он страдает синдромом Туретта, что совсем не облегчает жизнь, когда человеку надо управлять отделом редакции, да еще и вести социальную жизнь.

Но Коре, несмотря на тик, это удается. Хеннинг не представляет, каким образом, но у Коре получается.

Теперь Коре его заметил, машет ему и поднимает вверх большой палец. Хеннинг кивает и спокойно ждет, пока Коре проинструктирует выпускающего редактора.

— А потом вот это ты вынесешь в подзаголовок. Потому что именно это шокирует в деле больше всего, а не то, что палатка белая или что она куплена в магазине «Максбу» в марте. Понимаешь?

— В «Максбу» не продаются палатки.

— Нет, нет. Но ты понимаешь, что я имею в виду. И как можно раньше надо упомянуть, что, когда ее нашли, на ней не было одежды. Это важно. Вызови в голове у читателей сексуальную картинку. Позволь им немного пофантазировать.

Выпускающий слушает и кивает. Коре хлопает его по плечу и быстрым шагом двигается в сторону Хеннинга. Он чуть не спотыкается о провод, протянутый по полу, но не останавливается. Хотя Коре находится всего в нескольких метрах от Хеннинга, он орет:

— Хеннинг! Как здорово снова тебя видеть! С возвращением!