Многие лета. Благие лета. Заповеди Андрея Ворона для долгой и радостной жизни

Мирослав Дочинец Многие лета. Благие лета. Заповеди 104-летнего Андрея Ворона - как жить долго в счастье и радости

 «Мы имеем уникальный, осмысленный и пронизанный истинной духовностью уклад жизни одного человека. Человека обычной и одновременно необычной судьбы. Это не просто бесценные крохи приобретенных знаний и умений мудрого старца, это Система. Выстроенная на тонкой интуиции и выверенная 100-летним опытом, она с пользой послужит каждому, в том числе и большой мере и нам медикам. Наследие А. Ворона расцениваю как свежую струю в современную диетологию, валеологию, социальную психологию и человековедение. Это следует читать внимательно и вдумчиво и перечитывать, мелкими глотками будто пьешь живую воду»

Доктор мед. наук, академик В. Белоног.

«Десятилетиями я живу в одном месте. Делаю одну работу. Веду беседы с одними людьми. Сажусь за тот же стол в то же время и ем почти одинаковую пищу. Ложусь в одно время и в ту же кровать ... Проходят годы, но ничто не меняется - ни окружающая среда, ни я. Ибо не меняется моя душа. И это хорошо. Смотрю на образы деда, отца, на своих внуков и правнуков, и кажется, что я в этом мире был всегда. И буду вечно...»

Андрей Ворон

Мукачево: «Карпатська вежа», 2009 г.

ISBN: 966-8269-17-9

Заповеди Андрея Ворона для долгой и радостной жизни

«Ворон - птица старая»

Мир тесен, и не только в пространстве, но и во времени. Лет двадцать назад я, молодой журналист, поддавшись дачном лихорадке, начал тоже мордовать лоскут ежевики на Поповой горе под Мукачево. Когда пришло время сажать сад, меня выручил знакомый комсорг Толя. Привел в помощь своего деда Андрея, которому было за восемьдесят. Но я не успевал за ним, когда мы искали по опушкам саженцы-дички.

Еще больше меня поражала его нрав. Непостижимый глубинный покой взгляда с его внимательно-детским глаз. Говорил он мало, коротко, но в роскошной седой бороде всегда пряталась ласковая улыбка. Однажды в жаркий полдень он поднял голову и сказал: «Гроза будет». «Откуда вы знаете?» - Удивился я. «С Латорицы рыбой тянет». Я ничего не чувствовал, еще бы - до Латорицы было минимум 3 километра. А через час Мукачево накрыла обвальная майская гроза.

Вечерами, уставшие от работы и жары, мы сидели под старым орехом и дед Андрей рассказывал мне удивительные вещи об уссурийских лесах, о калмыцких степях, про реку Печора и горы Алтая, про буйные поймы Колхиды. Где он только не бывал...

С его скупых слов и комментариев Толи было очевидно, что судьба круто потрепала его. Учился в гимназии, семинарии. Дважды сидел. Один раз за то, что побил мадьярского жандарма, который приставал к его девушке. Вторично посадили коммунисты за кулачество. Скитался по миру, кем только не работал. Даже закончил лесной техникум в России. Впоследствии вернулся в Закарпатье, поселился у родственников в старой хижине. Жил с сада-огорода, мастерил по селам.

Мне Андрей Ворон признался тогда, что тоже пописывает немного. Опусов своих не показал, но несколько раз наведывался в редакцию, принося подарки рябиновую настойку, сухофрукты, бутылочку масла грецкого ореха. Вспомнилось, как уборщица спросила его: «У вас такое свежее лицо. Сколько вам лет? »« Ворон-птица старая », - отшутился старик.

Потом Толя женился, уехал во Львов и забрал его туда с собой. Больше о них я ничего не слышал.

...И вот недавно на мукачевском рынке встречаю лысоватого коммерсанта, в котором узнаю Толю. Объятия, рюмка, воспоминания. И среди прочего я узнаю, что в прошлом году (на 104 году жизни!) Умер дед Андрей. Укреплял после паводка погреб и его привалило землей. Осталась после него чемодан списанных тетради. «Я привезу тебе; Ты человек книжный. Может найдешь что-то интересное », - пообещал Толя.