Многие знания — многие печали. Вне времени, вне игры

– Игрой, – пожал плечами журналист. – В их зоне молодежка из Питера играла. Раз они приезжают в город на Неве, выходят на поле. А на такие игры знатоки-болельщики ходят. И вот Игорек получает мяч в центре – это его первое касание было – и сам тянет снаряд к штрафной площадке: одного обходит, третьего, пятого… Потом бац в «девятку», и гол. А знатоки на стадионе, хоть за питерскую команду болели, после того как мяч у камышленцев оказывался, начинали скандировать: «Сырцову давай! Сырцову!» Ну, и послушались ветераны, начали на Игорька играть, мячом делиться. Выиграли тогда. Игорь еще две плюхи забил. Тебе интересно?

– Да. – Варе и впрямь интересно было: ведь сейчас Сырцов стал ее работой.

– В первый раз такую девушку встречаю, чтоб ей ненаигранно был футбол интересен! – восхитился парень. – Продолжаю о Сырцове. Долго ли, коротко ли, перестали старожилы Игорька игнорировать, стали мячами подпитывать. И команда сразу вознеслась, до того шла на двенадцатом месте, а с новым центрфорвардом едва в первую лигу не выползла, второй стала в зоне. А в следующем сезоне в одну четвертую кубка страны вышла – прямо на петербургский «Всполох». Игра должна была в Камышле проходить. Тогда Кавун опять подсуетился, развел бурную деятельность, всех заинтриговал – и вытащил на матч главного тренера нашей футбольной сборной, самого дона Орасио Оливейра. Чуть ли не билет сам ему оплатил и забронировал единственный президентский номер, который был в тамошней гостинице. Делать нечего – приехал дон Орасио в Камышль, пошел на игру. Сырцову, конечно, сказали, что сам тренер сборной на матче, и ради него. Он, вдохновленный высочайшим вниманием, на поле чудеса творил. Один мяч забил, два изумительных голевых паса отдал. Камышль тогда победил три – два, в следующий круг вышел. А Оливейра на следующие сборы Игорька позвал. Первый случай в истории, когда пригласили в сборную России игрока из второй лиги.

Тут Варвара зевнула: не потому, что и вправду сильно спать хотела – но пора бы и честь знать, завтра в полшестого вставать.

Юноша воспринял это как приглашение и немедленно полез целоваться.

– Руки быстро убрал! – скомандовала Кононова по-армейски.

Тот отдернулся.

Варя насмешливо спросила:

– Тебе сколько лет? Девятнадцать?

– Двадцать один, – приврал юнец.

– А мне двадцать девять, – тоже приврала Варвара, уменьшив себе возраст на те же самые два года, которые приписал себе журналистик.

– Мне всегда нравились женщины старше себя.

Андрюша Тверской парень был безобидный, вдобавок, глядишь, и дальше мог пригодиться. С такими надо расставаться лаской, нагромоздив медовые горы комплиментов и обещаний.

– Ты мне тоже очень понравился, ты такой смелый, сильный. Но не люблю я делать все на бегу, в купе, а завтра рано вставать… Давай из командировки вернемся, в Москве я тебе позвоню, приглашу в гости, угощу чем-нибудь вкусненьким…

Юнец развесил уши, вручил Варе визитную карточку – да и пошел восвояси в свой вагон.

Обещания озабоченным мужчинам, справедливо полагала Кононова, в качестве лжи перед Богом и людьми не рассматриваются.

…А на следующее утро в зыбком рассветном тумане на станции Благодатная, выгрузившись с подножки, юнец с удивлением увидел на перроне свеженькую, хорошо выспавшуюся Варю с чемоданом в крупный горох: «Ты здесь?!»

– А я разве тебе не говорила? – легко дернула плечиком Варвара. – Я в Благодатный еду в командировку.

Бандитский «мерс»

Чтобы достичь родины футболиста Сырцова – поселка Благодатный, – предстояло еще двадцать километров проехать на автобусе от одноименной железнодорожной станции.

– Меня встречают на машине, – небрежно похвастался Варваре ее юный спутник, журналист Андрюша. – Вас подбросить?

– А это удобно? – Она сделала вид, что колеблется.

– Еще бы!

Андрюшу принимали по деловому разряду на скромном «уазике». Варю определили на заднее тряское сиденье, где она сидела и помалкивала. А юный корреспондент немедленно завел толковище с кудлатым шофером – и, разумеется, на тему, что занимала лично его. «А что тут у вас говорят про московские события? – вопросил он небрежно. – Как какие? За что вашего земляка Сырцова чуть не убили?»

– А! Это ваши дела! – отмахнулся водила. – Москва, она бьет с мыска! Вон я читал в вашей же газете, «Молодежных вестях»: в каждой второй машине у вас там, в столице, или бита лежит, или пистолет. Или, на худой конец, монтировка под сиденьем. Один другого подрезал – и начинается смертоубийство. Вот Игоряша и попал под раздачу.