— Жалкий змеёныш! Я заставлю тебя извиниться! — Ханна вся кипела от злости, её щёки горели, а руки дрожали.
— Ханна, не надо! — зашептала Джинни.
— Правда, Ханна, остынь, — тревожилась Тонкс. — Он же просто провокатор.
— Он своего добился! — зловеще усмехнулась девушка. — Финита!
Парень сделал шаг назад. Малфою казалось, что эти зелёные глаза просверлят в нём огромную дыру. Ханна Поттер. Почему она с годами стала ещё невыносимее, ещё острее на язык, ещё… притягательнее? Но сдаваться он не намерен.
— Я тебе эти очки сейчас в череп вотру, дура! — сквозь зубы прорычал Драко.
— Посмотрим, в каком месте они у тебя окажутся! Ваддивази! — выкрикнула Ханна.
Драко не успел рот открыть, как её очки с силой ударили его в лицо. Он инстинктивно схватился за глаза, ощущая круглое недоразумение прямо на своём носу.
— Идиотка! — прорычал он, а вокруг уже звучал еле сдерживаемый смех.
— Не смей трогать! Иначе вечное приклеивание применю! — прокричала Ханна.
Малфой опустил руки. Его грудь тяжело вздымалась, ноздри дрожали. Он хотел бы убить её прямо сейчас, но… было что-то ещё, что точно не вязалось с этим желанием. Перед глазами всё расплывалось. Какое же ужасное у неё зрение! Как она живёт с этим?
— Итак, Малфой! Я последний раз тебя прошу…
— Просишь?! Это ты так просишь? — возмущённо воскликнул он.
— Ты не оставил мне выбора! — простонала она и подошла ближе. Ханна смотрела ему в глаза, понимая, что он плохо её видит, щурится. — Послушай меня, пожалуйста! — с мольбой заговорила она.
— Ты не оставила выбора, — холодно бросил он. Ханна тяжело вздохнула.
— Малфой! Седрик был хорошим человеком, — тихо заговорила она. — Он погиб безвинно, по прихоти Волан-де-Морта. Диггори не был неудачником. Он просто… был честен и справедлив. Он был лучшим на своём факультете, как и Тонкс.
Ханна вдруг протянула руки к лицу Драко и сняла свои очки. Малфой зажмурился. Глаза устали от этих мутных стекляшек. Когда он наконец открыл глаза, перед ним был изумрудный взгляд, полный надежды.
— Это не игра, Малфой. Люди умирают. Вспомни, как рыдал его отец. Я должна была быть на месте Седрика.
Они смотрели друг другу в глаза. Что-то кололо Драко внутри с такой силой, что ком поднялся к горлу, останавливая дыхание.
Тонкс пихнула Гермиону плечом, многозначительно приподнимая брови. Рон покосился на девушек очень подозрительно, а Джинни смущённо переводила взгляд с Ханны на Малфоя и обратно. Молчание длилось пару минут.
— Малфой… — снова начала Ханна.
— Я понял, — раздражённо бросил он.
— Извинишься? — с сомнением спросила она.
Тишина. Это выше его сил, и Ханна это понимает.
— Нет! — решительно ответил Драко.
— Ладно, — кивнула она. Только теперь Ханна опустила глаза. — Профессор Люпин будет сегодня? — обратилась девушка к Тонкс.
— Да, ближе к вечеру, — немного растерялась Тонкс.
Ханна кивнула и ушла в кухню. Все резко выдохнули. Малфой бросил на Тонкс неопределённый взгляд и, гордо приподняв подбородок, отправился в свою комнату.
— Вы это видели?! — зашипела Тонкс. — Видели, как между ними воздух искрился? А?
— Что?! — возмутился Рон. — Что за бред? Что там искрится? У Малфоя башка будет искриться, когда в неё Инсендио прилетит!
— Рональд, это уже чересчур! — закатила глаза Гермиона. — Дамблдор…
— Да плевать мне!
— Готова поспорить, ещё пара недель, и они начнут встречаться! — азартно улыбалась Тонкс. — Она его приручит!
— Никогда! — прорычал Рон. — С этим гадом? Да никогда она этого не допустит, даже в мыслях!
— Спорим? — усмехнулась Тонкс.
— Спорим! — гордо поднял голову Уизли.
— Да вы что?! Это вам квиддич что ли? — зашипела Гермиона.
— Он смотрит на неё так… — вдруг прошептала Джинни.
— Даже слышать не хочу! — психанул Рон.
Всхлип.
— Она плачет! — Гермиона бросилась в кухню.
***
Ханна вжалась в стену. Дыхание прерывалось, сердце стучало так бешено, что стало жарко. Этот внимательный взгляд серебристых глаз так и замер перед ней. Ханна шире расстегнула ворот своей мальчишечьей клетчатой рубашки, с трудом выдохнула, сняла очки и сползла на пол. Слёзы хлынули в три ручья.
Как же тяжело с ним рядом. Как невыносимо больно от его непроглядной тупости, от этих предрассудков.
— Ханна! — жалобно протянула Гермиона, бережно обнимая подругу. — Что с тобой происходит?
— Я его ненавижу! Ненавижу! — прошипела Ханна, заливаясь горькими слезами. — Он так меня достал! За что мне это наказание? Мало мне своих проблем, ещё и этот… и эти его… глаза бесстыжие!
Гермиона с трудом сдержала улыбку, ласково гладя подругу по плечу.
— Всё будет хорошо! Мне кажется, ты смогла до него достучаться.
Ханна с надеждой взглянула Гермионе в глаза.
— Ты думаешь?
— Конечно! И ему… ужасно не идут твои очки!
Девушки рассмеялись, и Ханне вдруг стало легче.
***
Как же ему хотелось уйти. Сбежать из этого проклятого дома, чтобы больше не чувствовать эту ненависть к самому себе.
«Слабак! Слабак! Что она сделала со мной?»