Много нас

Как ни странно, но Зак отказался от участия в неофициальной части мероприятия, сообщив, что хочет провести этот вечер со своими близкими. Братское рукопожатие и объятия от Коннора, растапливают остатки льда в моем сердце, когда я вижу, как он стал относиться к Заку и как он относится к Лике. Если раньше меня одолевали какие-то сомнения в его сторону, то сейчас их становится все меньше и меньше. Особенно после того, как Лика сообщила, что хочет познакомить его со своей семьей. Сегодня они пришли сюда, чтоб быть рядом с нами, а завтра поедут за город, чтоб Лика исполнила задуманное. То, как она меняется, восхищает меня. Там, где она обрела голос, она находит силы, чтоб жить так, как ей самой этого хочется.

Дорогой ресторан в красно-золотых тонах светится тысячей хрусталиков центральной люстры. Приветливая девушка-хостес провожает нас к одному из свободных столиков и раскладывает перед нами меню. А подошедший официант наливает нам по стакану воды и удаляется по нашей просьбе, обещая подойти через несколько минут, чтоб принять заказ.

Приглушенные разговоры посетителей и тихий смех прерываются звуками скрипки, к которой через несколько секунд присоединяются звуки фортепьяно. Печальная мелодия пробирает от кончиков пальцев и достигает самого сердца, заставляя его сжаться от нахлынувшего чувства прекрасного. Когда музыка заканчивается, раздаются сначала робкие, а потом громкие аплодисменты всех присутствующих.

Во время перерывов между мелодиями посетители возвращаются к своим блюдам и разговорам, а потом снова погружаются в звуки музыки, наслаждаясь ее звучанием.

Через несколько композиций Грейсон встает со своего места и подает руку Ванессе, приглашая ее на танец. Без каких-либо сомнений она кладет свою ладонь в его и следует на небольшую площадку между столами и музыкантами. Может быть, это и противоречит правилам этикета, но разве нельзя их нарушить, чтоб сделать друг друга капельку счастливее?

Возрастная пара слева от нас следует примеру родителей Зака и идет в их сторону, чтоб встать рядом и закружиться в медленном темпе играющего вальса. Зак вторит им и подает мне руку, и я, ни капли не сомневаясь, следую за ним.

Мои руки опускаются на его плечи, а сам он так близко, что я чувствую аромат его лосьона после бритья. Мужские ладони ложатся на мою талию, когда его приглушенный бас касается моего уха.

– Как думаешь, цветы были единственным подарком?

– А это не так? – я встречаюсь с ним взглядом, пытаясь уловить ответ в глазах.

– Не-а, – оставив одну руку на моей талии, второй он достает прямоугольный красный картон из нагрудного кармана своего пиджака и протягивает мне. Я снимаю руку с его шеи и забираю полученный конверт, чтоб открыть его чуть позже.

– Что там?

– Я купил нам билеты. Мы летим на пляжный берег.

– Что? Когда? Как? – так много вопросов, которыми мне хочется визжать от радости и шока, но приходится озвучивать лишь тихим шепотом.

– Выкрал твой паспорт несколько дней назад, знал, что ты этого не заметишь.

– Воришка.

– Я знал, что просто так ты не согласишься, поэтому не оставил тебе выбора.

– Когда?

– Хотел бы я сказать, что завтра утром, но вылет через пару недель.

– Значит, у меня есть время подготовиться.

– Ты прекрасна даже в худших своих проявлениях.

– Звучит как сомнительный комплимент, но все равно спасибо. За все, – продолжая обнимать за шею, я впитываю в себя все происходящее. Прекрасный вечер, чудесная музыка, приятная компания, вкусная еда и Он, которому я даже не могу подобрать эпитет, чтоб не испортить словами все его существо.

***

Зак

– Мне нужно еще одно платье!

– Этой одежды тебе не хватит? – пакеты в руке кричат о том, что вещей достаточно, чтоб каждый день надевать что-то новое, но хмурые брови Энн говорят об обратном.

Мне срочно нужен допинг.

– Ладно, зайдем в еще один магазин, если там ничего не будет, то поедем домой.

Голубые босоножки Энн поднимаются по ее ногам тонкими ремнями почти до колен, а я мечтаю о том, чтоб эти колени как можно скорее оказались на моих плечах. Дома. В кровати. Где я больше не буду видеть полок с одеждой и тысячи вешалок с платьями, едва прикрывающими нижнее белье.

– О, купальник.

– Ты же уже взяла два.

– Этот без лямок, поэтому от него не будет белой полосы на плечах.

– Почему бы тогда не взять только его? – Энн просто вздыхает и отворачивается к стойке, перебирая вешалки в поиске своего размера. Мне остается лишь пожать плечами и согласиться, если я чего-то не понимаю, – ну, раз надо – значит, надо.

Выбрав себе несколько платьев, Энн прячется в самой дальней кабинке, оставив щель между стеной и шторой, в которую я могу наблюдать за процессом переодевания. Футболка снимается и кладется на маленький пуф, следом идет бюстгальтер, оголяя правильных очертаний грудь.

Я просовываю голову в оставшийся просвет и наблюдаю, как Энн в одних шортах и босоножках снимает платье с вешалки и надевает его на себя. Оглядев себя в зеркало с разных сторон, она поворачивается ко мне, чтоб в очередной раз спросить мое мнение. А оно всегда одно:

– Тебе идет.