Многочисленные Катерины

– Она умерла в 1997 году. Инфаркт. Она была хорошая, а я дурной, но она умерла, а я вот живу.

Потом он показал им фотографии; они столпились за его спиной, а он медленно перелистывал морщинистыми руками страницы фотоальбома. Самые старые фотографии уже выцвели, и Колин подумал, что люди на карточках даже в молодости выглядят старыми. На глазах у Колина рождались и вырастали дети, а у их родителей появлялись морщины и выпадали волосы. И везде, со дня свадьбы и до ее пятидесятилетней годовщины, Старнс и Мэри на фотографиях были вместе.

В моей жизни будет так же, подумал Колин. Обязательно будет. В нашей с Катериной жизни. И не только это. После меня останется больше, чем фотоальбом, где на всех фотографиях я буду старым.

Колин понял, что шесть часов уже истекли, потому что Линдси Ли Уэллс встала и сказала:

– Ну, нам пора, Старнс.

– Лады, – сказал он. – Рад был вас видеть. И, Линдси, ты очаровательна.

– Кондиционер не нужен, приятель? Тут ужасно жарко, а Холлис его для тебя в два счета раздобудет, – сказала она.

– Мне и так неплохо. Холлис и без того много для меня сделала.

Старнс встал и проводил их к двери. Колин пожал трясущуюся руку старика.

Он открыл окна и разогнал свой Катафалк, чтобы стало хоть немного прохладнее.

– По-моему, с меня шестьдесят фунтов пота сошло, – сказал Гассан.

– Ты только что получил сто долларов почти на халяву, такого в Гатшоте отродясь не было, можно и попотеть, – засмеялась Линдси. – Эй, нет, Колин, не поворачивай! Довези меня до магазина.

– Мы будем тусоваться с Другим Колином под кондиционером?

Линдси мотнула головой:

– Еще чего! Вы меня высадите и сгинете куда-нибудь часа на два, а потом мы что-нибудь придумаем для Холлис.

– Жалко, – сказал Гассан слегка раздраженно. – Нам будет не хватать твоей красоты и веселых шуток.

– Ой, прости, – ответила она. – Я пошутила. Ты мне нравишься, Гассан, а вот этого умника я не выношу.

Колин взглянул на заднее сиденье через зеркало. Линдси улыбалась ему. Он знал, что она шутит, но все равно разозлился, и это было заметно по его глазам.

– Колин, я пошутила!

– Когда девчонка называет его невыносимым, обычно это ее последние слова, – объяснил Гассан, словно Колина не было рядом. – Он на такое обижается.

– Чупакабра, – сказал Колин.

– Согласен.

Высадив Линдси, они поехали в «Хардис» и перекусили двойными чизбургерами. Первые полчаса Колин читал Байрона, а Гассан, вздыхая, повторял «Ну ты и зануда», до тех пор, пока Колин не отложил книгу.

У них оставался еще целый час свободного времени. Стоя посреди парковки, от битумного покрытия которой поднимались волны жара, Гассан обтер лоб и сказал:

– Думаю, надо двигаться в сторону магазина.

Они приехали на пятьдесят минут раньше, чем условились, и поднялись по лестнице в зал, где работал спасительный кондиционер. Линдси Ли Уэллс сидела за прилавком. Не на стуле, а на коленях своего бойфренда.

– Привет, – сказал Колин.

Выглянул из-за спины Линдси, ДК кивнул и выдал дежурную фразу:

– Как жизнь?

– Так себе, – ответил Колин.

– Повезло вам, что с Линдси живете.

Линдси весело усмехнулась.

– Когда-нибудь мы будем жить вместе, – сказала она.

– Если вы ее тронете, убью, – внезапно сказал ДК.

– Ну, это клише, – прокричал Гассан из кондитерского отдела. – А если мы случайно до нее дотронемся? Ну, проходя мимо по коридору?

ДК нахмурился.

– Что ж, – сказал он, – было весело. Но у нас с Линдси важный разговор, так что, если вы не против…

Чтобы разрядить обстановку, Колин сказал:

– А, извините. Мы… э-э-э… пойдем погуляем.

– Держите, – сказала Линдси, бросив им ключи. – В грузовике Колина есть кондиционер.

– Только никуда не уезжайте, – буркнул ДК.

Уже в дверях Колин услышал, как ДК спросил:

– Кто из них гений – тощий или жирный?

Но что ответила Линдси, он не разобрал.

Когда они шли к пикапу, Гассан сказал:

– Ну и слон этот ДК, а? Слушай, жирный пойдет в поле пописать.

– А тощий подождет жирного в кабине, – ответил Колин.

Он забрался в машину, повернул ключ зажигания и на полную мощность включил кондиционер.

Гассан вернулся и сел ряд с ним.

– Слушай, она такая разная. С ним – милашка, с нами – свойская девчонка, матюгается только так, а со Старнсом почему-то разговаривает с южным акцентом.

– Ты что, в нее втрескался? – спросил Колин.

– Нет, просто мысли вслух. Повторяю в последний раз – я не хочу встречаться с девушками, на которых не собираюсь жениться. Встречаться с Линдси – это харам[47]. Ну и кроме того, у нее большой нос. Не люблю носатых.

– По-моему, ты и так все время харамствуешь.

Гассан кивнул:

– Да, но как. Вот, собаку завел. Я же не курю крэк, не обсуждаю других за спиной, не краду, не вру маме и не кувыркаюсь с девочками.

– Это моральный релятивизм.

– Ничего подобного. По-моему, Аллаху плевать, есть у меня собака или нет и ходит ли женщина в шортах. Ему важно, чтобы я был хорошим человеком.