Многоярусный мир: Гнев Рыжего Орка

— Это просто смешно! — крикнул Лос. — Ты глуп! Я не понимаю тебя! Он же не тоан!

— Он тоан наполовину, — сказал Орк спокойно, хотя далеко не испытывал спокойствия.

— Наполовину — еще не целиком, — сказал Лос. Он побагровел, и взгляд его стал свирепым, — Убей его! Сейчас же!

— Разве ты ничего к нему не чувствуешь? Ведь он твой сын. Или это для тебя ничего не значит?

— Племянник, да ты не в своем уме! — сказал Лувах. — Что с тобой? Может быть, ты ударился обо что-нибудь головой?

— Что-то ударило меня. Оно не было материальным. Точно свет зажегся… трудно объяснить.

— Сейчас тебя ударю я! — взревел Лос и кулаком двинул Орка в челюсть, ошеломив его на несколько секунд.

Когда в голове у Орка прояснилось, он увидел, что стоит на коленях. У всех остальных, кроме Лоса, был такой вид, словно их тоже побили. Мать Орка шепнула:

— Напрасно, Лос. С мальчиком что-то неладно.

— Поистине неладно, Энитармон! Он не настоящий властитель! Может, ты легла с каким-нибудь туземцем и позволила себе забеременеть от него?

Энитармон ахнула.

— Как можно говорить такие ужасные вещи! — сказала Вала.

В ушах Орка взревело. Рев был красным. Звуки не имеют цвета, но в голове часто происходит такое, что невозможно за ее пределами. Оскорбление, нанесенное матери, освободило из клетки все порывы ярости против отца, которые Орк привык подавлять с тех пор, как помнил себя.

Орк оказался во сне, где все было ярко-красным. Он как будто стоял вне своего тела и смотрел на себя самого. Он видел, как Орк, не выпустивший из руки нож, несмотря на свой краткий обморок, встает с земли. Видел, как Лос отступает, но недостаточно быстро, и лезвие вонзается на несколько дюймов в его левую руку. Видел, как дядя Лувах бьет Орка по голове тупым концом копья. Видел, как Орк роняет нож и падает ничком, но переворачивается лицом вверх.

Потом он вернулся в себя. Отец занес над ним копье, держа его правой рукой. Мать с криком схватилась за копье и стала бороться с Лосом. Она вырвала оружие у мужа и нацелилась на него острым концом.

— Ты не сделаешь этого! — вскричала она. Было ясно, что она пустит копье в ход, если Лос попытается убить сына.

Вала сказала высоким напряженным голосом:

— Лос! Лебляббии смотрят на вас!

Лос гневно обернулся. Шеон, главный следопыт, шел обратно к своим. Он не хотел, чтобы тоаны знали, что он видел их драку, но было уже поздно.

— Свяжите его! — сказал Лос, указывая на Орка, — Он отправится обратно во дворец! — Он достал пистолет из кобуры, — Пойдем со мной. Вала! Придется их уничтожить. Не оставлять же их в живых теперь, когда они видели, как мы пытались убить друг друга!

— Я думаю, Шеон единственный, кто нас видел. И он никому не скажет.

— Я не хочу рисковать. Не можем же мы допустить, чтобы они думали, будто мы не лучше их.

Ему хотелось убить хоть кого-нибудь. Раз ему не дали убить сына, он перебьет лебляббиев. Может быть, в другой раз он послушал бы Валу — но не теперь.

Вала прикусила губу, однако сказала: «Хорошо», — и ушла с Лосом, тоже достав пистолет. Как Орк узнал позже, туземцы догадались, что хотят сделать властители. Наиболее пассивные и религиозные остались на месте, покорные своей участи. Четверо лебляббиев, однако, убежали в лес. Они будут навеки изгнаны из своего племени, за их головы назначат цену, и в следующий раз, когда тоаны устроят охоту, дичью послужат они.

Орка перевернули и связали ему руки лентой, которую его мать достала из своей сумки. Завязывая узел, мать нагнулась к нему и прошептала:

— Не серди больше отца. Я сделаю все, что смогу, чтобы его успокоить.

— Он меня убьет, — сказал Орк. — Он ненавидит меня. Всегда ненавидел. В чем я провинился перед ним, мать?

Глава 15

С Орка сорвали всю одежду и приковали его к скале около главного дворца. Один конец десятифутовой цепи был прикреплен с помощью стальной пластины к гигантской глыбе кварцита, другой — к стальному кольцу вокруг лодыжки Орка. Два дня и две ночи Орк страдал от унижения и всяческих неудобств. Почти весь день его сжигало солнце, а ночью Лос позволял тучам собираться вокруг дворца. Орк плохо спал — мешали холод, сырость и жесткий камень, на котором приходилось лежать.

Раз в день служанка приносила ему еду и оставляла ведро воды для питья и омовения. Освобождая мочевой пузырь или кишечник, Орк заходил за скалу так далеко, как только мог. Ни туалетной бумаги, ни губки у него не было. Служанка, опять-таки раз в день, убирала за ним.

Каждый раз в полдень из дворца спускались его родители, дядя и тетка. Лос спрашивал сына, раскаивается ли он в том, что так вел себя. Согласен ли он извиниться и пообещать, что никогда больше не будет так делать и всегда будет слушаться родителей? Даже и в этом случае наказание еще не окончено, добавлял Лос.

— Многие властители убили бы такого сына на месте. Но я не хочу причинять горе твоей матери, и Лувах с Валой тоже просили за тебя.

— Ты не должен был меня бить, — сказал Орк.

— Я твой отец! Это мое право и мой долг, если ты такого заслуживаешь!