Многоярусный мир: Гнев Рыжего Орка

Воины проскакали мимо, и за ними, в сопровождении вооруженного эскорта, потянулась цепочка каравана. Женщины и дети погоняли гужевых мусоидов, которые тащили тяжелые волокуши. Единственной одеждой женщин были длинные кожаные юбки, края которых доходили до лодыжек. Местные красавицы собирали черные волосы в высокие узлы на макушках. Многие носили ожерелья из раковин. У некоторых в корзинах, привязанных к спинам, сидели маленькие дети.

Внезапно Анана тихо вскрикнула, заметив светлокожего, высокого и ярко-рыжего мужчину, который ехал на грегге. Увидев его, она почувствовала, как ее сердце вздрогнуло.

— Это не Кикаха! — успокоил Анану Уртона, — Они взяли в плен Рыжего Орка!

От разочарования ей стало дурно.

Увидев расстроенное лицо племянницы, Уртона удовлетворенно рассмеялся. И тогда Анана решила убить его при первой же возможности. Если он получал наслаждение от страданий других людей, то ему недолго осталось жить на белом свете.

Однако через минуту Анана упрекнула себя за этот чисто эмоциональный импульс. Она нуждалась в нем так же, как он нуждался в ней. И все же она надеялась, что однажды настанет момент, когда он ей не будет нужен.

— Успокойся, милая, — сказал Уртона. — Это всего лишь мой брат и твой дядя под собственным соусом. Что-то у него сегодня удрученный вид. Ты не знаешь, что с ним сделают дикари? Наверное, будут пытать. Я бы с радостью пошел за ними и посмотрел на этот спектакль.

— Он не связан, — воскликнул Маккей. — Возможно, его, как и нас, приняли в племя.

Уртона пожал плечами:

— Жаль, конечно, но что тут поделаешь. В любом случае ему там не сладко. Он может провести с этими ублюдками всю оставшуюся жизнь. И мне даже начинает нравиться такое наказание — боль не очень сильна, зато ей не видно конца.

— Теперь мы знаем, что Кикахи с ними нет, — сказал Маккей, — Что будем делать дальше?

— Мы еще не видели их всех, — ответила Анана, — Возможно…

— Вряд ли одному племени удалось схватить их обоих, — нетерпеливо произнес Уртона, — Нам надо спешить, Анана. Если мы срежем угол через лес, то оставим их далеко позади.

— Я подожду, — ответила она.

Уртона возмущенно фыркнул и плюнул на землю.

— Меня тошнит от твоей болезненной страсти к лебляббиям.

Анана даже не потрудилась ответить. Однако вскоре караван проехал мимо, и она печально вздохнула.

— Теперь ты готова идти? — с усмешкой спросил Уртона.

Она кивнула и, помолчав, задумчиво добавила:

— А ведь Орк может знать, где искать Кикаху.

— Что? Но ты же не хочешь… Анана, не сходи с ума!

— Я собираюсь пойти за ними и вытащить Орка из беды.

— И все это только из-за того, что он может что-то знать о твоем чертовом лебляббии?

— Да!

Покрасневшее лицо Уртоны исказилось от ярости. Анана догадывалась, что помимо крушения надежд он испытывал сейчас страх и отвращение. Властитель не понимал ее любви. Он не понимал, как можно любить обычного землянина — потомка существ, выращенных в лабораториях. То, что его племянница связалась с таким ничтожеством, как Кикаха, наполняло его ужасом и отвращением. Уртону не пугал отказ Ананы следовать за ним, и он не боялся неожиданной атаки. Нет, его терзало предчувствие, что и он, возможно, будет совращен какой-то смазливой лебляббией. Анана знала, почему его пугала эта непонятная любовь. Он боялся самого себя.

Впрочем, в своих рассуждениях она часто доходила до абсурда. Надо же! Уртона и любовь…

Какие бы чувства ни бушевали в груди ее дяди, он, видимо, совсем лишился рассудка. Его лицо превратилось в багровую маску гнева. В глазах появилось что-то хищное, тигриное. Он взревел и бросился на племянницу, сжимая древко копья с отточенным кремневым наконечником.

Уртону отделяло от Ананы десять шагов. Но он упал, не одолев и пяти. Копье выпало из рук. Властитель повалился спиной в густую траву. Из его солнечного сплетения торчала рукоятка топора. В тот же миг Анана выхватила нож. Маккей застыл на месте, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Она по-прежнему не могла понять, на чьей же он стороне.

Судя по всему, его потрясла не столько сама стычка, сколько та быстрота, с которой она началась и закончилась. Кому бы он ни симпатизировал поначалу, теперь его жизнь целиком зависела от Ананы. Конечно, Маккей мог бы найти дворец и без ее помощи. Но он не сумел бы пробраться внутрь. И даже чудом попав туда, он все равно остался бы на этой планете, потому что не знал, как активировать врата.

Увидев испуг на его лице, Анана поняла, что неф над этим еще не задумывался. Пока он гадал, убьет она его или оставит в живых.

— Я думаю, мы с тобой заодно, — сказала она. — Во всяком случае, цель у нас одна и та же.

Он начал успокаиваться, но за минуту до этого его кожа казалась голубовато-серой.

Анана подошла к дяде и вырвала топор из его груди. Лезвие вошло неглубоко, и из раны потекла кровь. Рот Уртоны открылся, глаза остекленели, кожа стала бледно-серой. Однако он еще дышал.

— Конец долгих и неприятных отношений, — констатировала Анана, вытирая лезвие о траву. — И все же…

— Что? — шепотом спросил Маккей.