Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Помимо обычных хлопот с бабуинами, собаками и хищниками семейства кошачьих, людей беспокоили огромные птицы, которых они никогда прежде не видели. При сравнительно небольших телах размах крыльев достигал пятидесяти футов. На алой голове птицы выделялись холодные желтые глаза и длинный крючковатый и острый клюв зеленого цвета. Голубоватые крылья и тело контрастировали с желтыми короткими толстыми лапами с большими когтями. Как только наступали сумерки, птицы начинали охоту: сбивали с ног животных и уносили их к далеким скалам. При здешней сравнительно небольшой гравитации они вполне могли бы поднять в воздух и человека. Дважды одна из них пыталась поймать Анану. В последний раз женщину спас вовремя раздавшийся громкий крик Кикахи. Анана упала на землю, и когтистые лапы пронеслись над ней.

— Я не могу понять, как она живет, когда нет спутника, — сказал Кикаха. — Ведь с поверхности планеты ей никогда не взлететь.

— Может быть, просто парит в небе, живя за счет накопленного жира, пока от планеты не отколется новый кусок, — предположила Анана.

Они замолчали, представив себе огромных птиц, которые парят в воздухе на высоте пятидесяти миль, ожидая, когда планета-мать пошлет им мясо на блюде размером с луну.

— Да, но им ведь надо где-то спариваться и выводить птенцов, — задумчиво произнес Кикаха. — Хотелось бы знать, где их гнезда.

— Зачем?

— У меня возникла одна идея, но она настолько безумная, что я пока не хочу о ней говорить. Я видел сон...

Внезапно Анана схватила его за руку и указала вверх. Он и Маккей подняли головы. В полумиле над ними проплывал дворец.

Они молча стояли, наблюдая за воздушным замком, пока тот не исчез за какими-то высокими горами.

— Что ж, — печально вздохнул Кикаха, — находясь в автоматическом режиме, дворец совершает облет спутника. Должно быть, Уртона заложил это в программу для того, чтобы наблюдать за происходящим на «луне». Проклятье! Так близко и все же так далеко! Должно быть, Владыка получал удовольствие, глядя, как происходят изменения, а люди и животные приспосабливаются к ним. Наверняка Уртона жил во дворце не один. Как он удовлетворял потребность в общении и в сексе? Наверное, похищал время от времени туземок, а потом выкидывал их, а затем смотрел, как они падали сотню миль...

Теперь это не имело значения. И Уртона и его жертвы мертвы. А вот как им уцелеть при воссоединении спутника с основной массой планеты?

При столкновении шанс на выживание имели только те животные, которым случилось оказаться на верхней части «луны». Находившихся же на нижней части перемалывало в труху при падении на землю. Аналогичная участь ожидала и тех, кто обитал в зоне предстоявшего присоединения спутника.

Однако Уртона предусмотрел для них возможность спасения. Он наделил животных инстинктом, который гнал их из опасной области. Луна приближалась к планете несколько дней, и животные интуитивно знали, когда покидать свои места. К сожалению, убежать могли лишь те, кому посчастливилось оказаться у внешних границ обреченной зоны. Остальным не хватало времени. Растения же передвигались слишком медленно, так что не успевали уйти, но инстинкт заставлял их выбрасывать летающие семена.

Итак, как определить, на какой стороне «луны» они окажутся, когда шарообразный спутник изменит форму перед падением?

— Этого нельзя узнать, — Анана пожала плечами. — Нам придется просто уповать на удачу.

— Я полагался на нее в прошлом, — усмехнулся Кикаха. — Но сейчас — нет! На удачу рассчитываешь только тогда, когда не остается ничего другого.

* * *

«Луна» медленно вращалась, совершая полный оборот примерно за тридцать дней. В небе висело огромное тело планеты, на котором зияла медленно зараставшая «рана». Возможно, им повезло, что они оказались здесь, а не рядом с колоссальной брешью, где теперь располагалась зона чудовищных мутаций.

— Должно быть, Уртона наслаждался этим зрелищем из окон своего дворца, — сказал Кикаха. — Иногда мне хочется, Анана, чтобы твой удар оказался для него не смертельным. Тогда бы он оказался сейчас там, внизу, и сам испытал ужас того существования, на который обрек свои создания.

Наконец он решился сообщить о своем плане. Анана и Маккей сочли его идею замечательной и тут же приступили к осуществлению проекта. Прежде всего маленький отряд отправился к горе, за которой, как они выяснили, находилось место ночлега гигантских птиц, названных ими рухами[23]. Кикаха, Маккей и Анана съехали по склону впадины и подкрались к трем спавшим рухам. Каждый из них нанес точный удар заостренными копьями, пронзив мозг птиц через широкие глазницы. Затем они спрятались под крылом мертвой птицы и дождались, когда ее сородичи улетят на охоту. Отрезав крылья и хвостовое оперение, трое людей отнесли свою добычу в лагерь.

— А зачем мы это сделали? — спросила Анана.

— Смастерить из этих крыльев и перьев дельтапланы. Мы прикрепили их к деревянным каркасам и...

— Извини, — улыбнулась Анана. — Ты никогда раньше не упоминал про какой-то свой опыт по части дельтапланов.