Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

— Клянусь вам, как бы я ни злился на него, такое мне ни разу в голову не приходило. Подвесить его за то самое место — это да. Но отрезать их и съесть — да еще и сырыми — никогда! Если я только вообразил себе Орка и все его поступки, почему он сделал нечто такое, о чем я никогда и не думал?

— Ответь мне сам.

— Ну, разумеется, во всем виновато мое подсознание!

— И...?

— И? Что еще? А, еще воображение. Ведь оно же, как говорил мистер Лам, свободный экстраполятор. Берет основную предпосылку, факт или идею и далее проводит логическое построение. Может, насчет этого вы и правы. Но остальное — знание тоанского языка, сведения из биологии и химии, которые мне неоткуда было получить, кроме как из мозга Орка, — этого нельзя объяснить. — Джим попытался откинуться на спинку кресла и расслабиться. — Послушайте, доктор! Ведь мы же можем это проверить! Воспользуйтесь детектором лжи, спрашивайте, о чем хотите, — и тогда увидите, что я не вру!

— Ты мой пациент, а не преступник. Кроме того, если ты веришь, что действительно побывал во вселенной Орка, то детектор лжи покажет, что ты не лжешь. Но я не инквизитор, и ты не на дыбе. Насколько правдивы или придуманы события, пережитые моим пациентом, меня не касается. Я считаю, что данные события произошли постольку, поскольку они имеют отношение к терапии, способствовали они прогрессу или регрессу. Понятно?

— Разумеется! Но... разве это не важно, не нужно для науки, для всех вообще, знать, что где-то там существуют другие миры? Параллельные вселенные? И, по крайней мере, один человек, я, — ну, может, три, поскольку туда ушли еще Кикаха и Вольф — там побывали! Неужели вам это совсем не интересно? Если я сумел туда проникнуть, и если им это тоже удалось ...

— Да, это верно, если принять твои посылки. Как я уже сказал, меня в данный момент интересует только успешность твоего лечения. И тебя, кстати, тоже должно волновать исключительно это. Так вот, Джим, завтра твои родители придут сюда. На следующий день они уезжают в Техас. Твой отец наконец-то согласился встретиться с тобой. Эта встреча очень важна в качестве проверки твоей реакции на стресс. Охватит ли тебя такой гнев, что ты впадешь в буйство и набросишься на отца? Как поведешь себя, если он сам набросится на тебя? Будешь ли ты избегать провоцирующего поведения? И как будешь реагировать, когда встреча закончится?

Доктор с Джимом поговорили о том, как Джим мог справиться с ситуацией. Психиатр не ждал от Джима, что тот не будет злиться. Он хотел только, чтобы гнев оставался в адекватных пределах.

— Вскоре после твоего поступления к нам я посоветовал твоему отцу и матери тоже пройти курс терапии, — сказал доктор Порсена. — Они отказались, ссылаясь при этом в основном на то, что не могут себе этого позволить. Но...

— Настоящая причина в том, что я, по их мнению, единственный сумасшедший в семье! — выпалил Джим. — А им терапия ни к чему! Ха!

Доктор Порсена взглянул на часы.

— Последний вопрос, Джим. Я тебе его уже задавал некоторое время назад, но хочу услышать, каким будет твой ответ сейчас. Что из узнанного тобой о характере Орка самое главное?

Джим, нахмурясь, поднял плечи. А затем выпрямился.

— Ночь, в которую я совершил все эти путешествия... это была целая жизнь. У Орка множество хороших качеств: смелость, выносливость, изобретательность и желание учиться. Он делал со страстью чуть ли не все, чем занимался. Да, он проявлял страсть, с этим не поспоришь! Но его страсть была разъединена с настоящей любовью. Не думаю, чтобы он по-настоящему любил кого-нибудь, кроме матери и тетки. Да и это его чувство, по-моему, замешано на похоти. А страсть без любви ни к чему хорошему не приведет. Неплохо для восемнадцатилетнего болвана из семьи работяг, а?

— Неплохо, — согласился психиатр. — Не знаю, всерьез ты назвал себя болваном или нет. Но нам предстоит еще много работать над твоей самооценкой.

— И еще одно, — продолжал Джим. — Тоаны — почти боги. Но заняты они лишь войнами, завоеваниями, ревностью, убийствами, пытками и прочей мерзостью. Как в духовном, так и в эмоциональном отношении они нисколько не усовершенствовались за прожитые ими тысячи лет. Они погрязли в этой трясине!

— Укажу еще на одно обстоятельство, — одобрительно кивнул психиатр. — Орк достоин восхищения за изобретательность и остроту ума, благодаря которым он преодолевает множество преград на своем пути и выходит невредимым из множества расставленных на него ловушек. А что под силу Орку, под силу и тебе. На Земле есть множество препятствий и множество ловушек — экономических, социальных и психологических. И ты можешь, подобно Орку, воспользоваться своей изобретательностью и острым умом, чтобы избежать их. Для этого не надо быть занудой-конформистом, как ты выражался на прошлых сеансах. Ты боишься стать частью системы, если будешь вести себя согласно определенным морально-этическим нормам. Но можно сохранить свою индивидуальность, не превращаясь в антиобщественного элемента.