Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь

Минул «день», пока Кикаха размеренно шел вдоль канала, который постепенно начал расширяться. Он сделал привал и поужинал несколькими полуисклеванными плодами, по вкусу похожими на папайю. Посреди «ночи» мимо него проскакало несколько кролгуру, преследуемых двумя длинноногими бабуинами. Кикаха метнул нож в шею проносившегося мимо самца, и животное упало, заставив бабуинов вернуться к более легкой добыче. Кикаха вытащил нож и погрозил им приматам. Те дружно оскалили грозные на вид клыки, и один из животных сделал короткие броски в его сторону. Кикаха не хотел связываться с ними, поэтому отрезал ноги кролгуру и отправился дальше, оставив тушу бабуинам. Их такой дележ вполне удовлетворил.

Найти безопасное место для сна оказалось почти невозможно. Не только «ночь» кишела рыскавшими хищниками, угрозу представляла и разлившаяся вода. Дважды Кикаха просыпался почти погруженным в воду и поневоле двигался дальше. Наконец он дошел до подножья ближайшей горы — еще совсем недавно это был всего лишь холм. На ее склоне валялось несколько больших валунов. Кикаха лег как раз над одним таким камнем. Когда склон станет слишком крутым, валун покатится вниз, и это движение разбудит его — так, по крайней мере, надеялся он.

Из долины доносились рев, лай, рычание и визг. Однако охота шла достаточно далеко от места ночлега. А возможно, то и дело будившие его звуки были частью его кошмарных снов.

Незадолго до «рассвета» Кикаха, охнув, сел, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Слышался грохот. Землетрясение? Нет, земля не дрожала. Затем он увидел, что по склону, ставшему теперь еще круче, неслось примерно с полдюжины камней, подскакивая на выступах, вновь со стуком ударяясь о склон. Они, постепенно набирая скорость, неслись, словно увлекаемые неведомой силой, в долину, которую теперь сплошь покрывала вода. Из зверей виднелось только несколько больших кошек, продолжавших преследовать свою добычу. На смену зверям в долину устремились миллионы птиц, среди них приблизительно двести тысяч фламинго, зеленых, а не розовых, как их земной эквивалент. Вода бурлила от слишком большого количества живности.

Кикаха спустился вниз по почти отвесному склону (даже если бы он решился еще немного поспать, вряд ли ему удалось бы удержаться на поверхности, а не скатиться вниз), а затем зашел по колено в воду. Наклонившись, он напился; заодно, изловчившись, сумел схватить существо, похожее на амблистому. В этот момент на него едва не налетел один из фламинго. Когда Кикаха выпрямился, птица стояла перед ним, сердито щелкая клювом. Тот не обратил на него внимания и с жадностью вцепился зубами в амблистому, которая оказалась на вкус вполне съедобной.

Итак, набив желудок и искупавшись, Кикаха побрел по колено в воде вдоль основания горы. Час спустя он миновал ее и зашагал по равнине. Примерно в «полдень» равнина накренилась в одну сторону, примерно на десять градусов к горизонтали, и по ней полилась вода. Через три часа она начала крениться в другую сторону. Кикаха на ходу доел амблистому и отшвырнул кости и кожу в сторону. На них тотчас набросились алые вороны.

Отколовшаяся масса-«луна» больше не появлялась. Оставалось только надеяться, что, когда она упадет, то это произойдет достаточно далеко. Кикаха никому не пожелал бы оказаться рядом с тем местом, где за несколько мгновений появится горный хребет — своего рода Гималаи. Потом, спустя несколько месяцев, — так утверждал Уртона, он сольется с планетой, заодно изменив свою форму. Через некоторое время где-то в другом месте от планеты отколется еще один кусок в форме клина, более крупный, примерно одна шестнадцатая от массы всей планеты — 67 700 000 000 кубических километров. Боже, помоги тем, кто останется на нем в этот момент. А какая участь ожидает их, когда кусок начнет падать на планету...

Кикаха содрогнулся. Если только представить себе катаклизмы, землетрясения, колоссальных размеров дыру... А каков будет процесс заживления этой «раны», когда она начнет «зарастать», как поверхность планеты компенсирует это смещение! Представить себе такое было просто невозможно.

Это чудо, что на Лавалитовом мире существовала жизнь, причем всевозможные особи водились тут в изобилии.

* * *

Перед «сумерками» Кикаха оказался между двумя монолитными горами, за весь день их форма осталась неизменной.

Канал проходил по центру ущелья, его берега возвышались над поверхностью воды на несколько дюймов. По обоим участкам суши вдоль канала хватило бы места для шеренги в десять человек.

Кикаха направился вдоль канала, время от времени поглядывая на отвесную стену горы, которая плавно уходила вправо, и русло канала послушно изгибалось вместе с ней. Он не хотел ночевать здесь, поскольку на таком узком пространстве ему не удалось бы спрятаться от любых крупных хищников или не попасть под копыта промчавшегося стада.