Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры

Однако сначала они решили перекусить и, если получится, выспаться. Анана провела его в дом, тщательно изучая каждую комнату в поисках возможных ловушек. На кухне стоял изысканный мраморный шкаф. В нем находился фабрикатор — сложный прибор, большая часть которого была спрятана под домом. Анана осторожно открыла дверцу шкафа, набрала на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр и снова закрыла. Через пять минут она снова распахнула створку. В шкафу на широкой полке стояли тарелки, чашки, блюда, наполненные вкусной едой и напитками. Преобразователь материи под землей ждал приказа подать этот обед несколько тысяч лет. Он подал пищу, и теперь может прождать еще сто тысячелетий, чтобы приготовить следующий обед.

Поев, они вытянулись на кровати, свисающей на цепях с потолка. Кикаха расспрашивал Анану о топографии местности и расположении валуна. Она уже почти засыпала, когда он сказал:

— У меня такое чувство, что попали мы сюда не случайно. Я полагаю, что Уртона либо Рыжий Орк специально заманили нас. Увидев в нас достойных соперников, один из Властелинов позаботился, чтобы мы угодили сюда в намеченный день и час. И поверь моей интуиции, второй Властелин, его враг, тоже здесь, если он все еще жив. Я чувствую, что это финал спектакля. Только Уртона или Орк могли спланировать такую драматическую ситуацию — по поэтическим или эстетическим причинам, не важно. Это очень похоже на Властелина — привести своих врагов на их родную планету и там убить — если, конечно, сможет. Представляешь, погибнуть, можно сказать, в собственной колыбели! Это всего лишь мои домыслы, но я верю им. И буду держаться настороже.

— Можно подумать, что когда-либо вел себя по-другому, — иронически отозвалась она. — Хотя думаю, что твои слова могут оказаться пророческими.

Она уснула. Он слез с постели и вышел в переднюю. Кикаха решил понаблюдать за дорогой к дому. Солнце начинало клониться к закату. Вокруг бассейна с фонтаном собралась стая красивых разноцветных птиц, предки которых были, скорее всего, созданы в биолабораториях Властелинов. Один раз из лесу вышел большой бурый медведь и приблизился к дому. Потом Кикаха услышал звук, наполнивший его радостью. Это пронзительно протрубил мамонт. Боевой клич животного напомнил Кикахе об Индейском ярусе в мире Вольфа, где мамонты и мастодонты миллионами бродили по равнинам и лесам территории, большей, чем вместе взятые Южная и Северная Америка. Он ощутил ностальгию и гадал, увидят ли они многоярусный мир вновь, и если увидят, то когда. Хровака — медвежий народ, прекрасные и великие индейцы, усыновившие его, погибли. Стали жертвой Колокольников. Но немало и других племен, которые охотно усыновили бы его. Даже те, кто называл его величайшим врагом и много лет охотился за его головой и скальпом.

Он вернулся в спальню и разбудил Анану, потом лег сам и велел поднять его примерно через час. Так она и поступила. Хотя ему и хотелось проспать остаток дня и еще полночи, он заставил себя встать.

Они еще раз поели и упаковали пищу в небольшую корзину. Потом двинулись через лес, где густые заросли чередовались с перелесками, и вышли на тропу, протоптанную мамонтами, на что указывали следы и помет. Кикаха и Анана направились по ней, прислушиваясь, не раздастся ли трубный глас животных. Здесь не досаждали ни мухи, ни москиты. Существовала лишь какая-то разновидность жуков, которыми кормились птицы.

Один раз они услышали грозное рычание. Путники остановились, но рычание не повторилось, и они пошли дальше. Оба узнали рев саблезубого тигра.

— Если это было поместье твоей семьи, то зачем твои родные держали поблизости больших и таких опасных зверей? — спросил Кикаха.

— Тебе следовало бы это знать. Властелины любят опасность. Она — единственная приправа вечности. Бессмертие — ничто, если нет риска в любой момент лишиться его.

Это была правда. Оценить такое могли лишь люди, обладавшие этим бессмертием. Но он иногда желал, чтобы острой приправы было все-таки поменьше. За последнее время он ни разу толком не отдохнул, так что нервы у него были как электроспирали, накаленные постоянным риском.

— Как ты думаешь, кто-нибудь еще знает о вратах в валуне?

— Ни в чем нельзя быть уверенным, — ответила она. — Но я не думаю. Неужели ты считаешь, Уртона догадывается, что мы направимся к валуну?

— Это кажется вполне возможным. Иначе он устроил бы нам ловушку в вашем домике. Я думаю, что он, возможно, даже желает, чтобы мы отправились именно к валуну. И второго Властелина он, вероятно, заманит туда же. Валун окажется местом встречи для нас и наших врагов.

— Это только твои догадки. Всему виной твоя подозрительность. Ты сам организовал бы такую встречу, если бы был Властелином.

— Забавно слышать, — улыбнулся он. — Осталось только назвать меня параноиком. Хотя, может, ты и права. Но я пережил столько хитрецов, что буквально слышу, как щелкают тумблеры в головах других людей.

Он решил, что лучемет следует передать Анане, а он будет держать наготове лук и стрелы.