Многоярусный мир. Том 2

Разговаривая, он становился бдительным, как птица. Он посмотрел через стекло будки, выискивая, нет ли чего подозрительного, но не замечал ничего кроме проезжавших мимо автомобилей. Вот один автомобиль остановился около тротуара. Это был большой темный «кадиллак», в нем сидел один человек. Он посидел минуту, посмотрел на часы, а потом открыл дверцу и вышел из машины. Не спеша, он направился к будке, снова взглянув на часы. Это был весьма хорошо сложенный юноша ростом, примерно, шесть футов и три дюйма, одетый модно и дорого. Длинные желтые волосы блестели на солнце, словно облитые золотом. Лицо у него было красивое, но с грубыми чертами.

Он остановился недалеко от будки и достал портсигар. Кикаха продолжал слышать голос по телефону, он передавал ему инструкции, но не спускал глаз с приехавшего человека. Этот парень глядел на мир надменными глазами с полуприкрытыми веками. Он, очевидно, нервничал из-за того, что будка занята. Он снова посмотрел на часы, потом закурил сигарету.

Кикаха произнес кодовое слово, подготовившее кольцо у него на пальце к активным действиям для короткого пробивающего луча. Если этот парень охотится за ним, то ему придется прорезать стекло.

Голос в трубке все еще продолжал говорить. Казалось, он диктует условия капитуляции великой державы, а не одному единственному человеку. Кикаха должен приблизиться к фасаду дома Кэмбринга и пройти только половину центральной дорожки, а потом стоять, пока из дому не выйдут три человека, а трое, находящиеся в припаркованном на другой стороны улицы автомобиле, одновременно приблизятся к Кикахе сзади. А потом…

Человек около будки состроил недовольную гримасу, когда снова посмотрел на часы и отвернулся, собираясь уйти. Очевидно, ему надоело дожидаться, когда будка освободится.

Но он сделал всего три шага и резко обернулся. В руках его появился курносый пистолет.

Кикаха выронил трубку и пригнулся, произнося, одновременно слово, активировавшее кольцо.

Пистолет рявкнул, стекло будки разлетелось и Кикаху обволокло облаком белого тумана. Это было настолько неожиданно, что он охнул разок и сразу же понял, что ему следует задержать дыхание, так он и поступил. Он выскочил из будки, разрезая дверь кольцом. Дверь выпала наружу, но он так и не услышал, как она ударилась о землю.

Когда сознание вернулось к нему, он обнаружил, что кругом темно, а он лежит ограниченный стенками движущегося предмета. Запах бензина и теснота подсказали ему, что он находится: в багажнике автомобиля. Руки его были связаны за спиной, ноги — в лодыжках, а рот заклеен липкой лентой.

От жары он потел, но воздуха в багажнике хватало. Машина ехала по какому-то склону и остановилась. Двигатель заглох, взвизгнули дверцы, машина приподнялась на рессорах, когда пассажиры вышли из нее, а затем откинулась крышка багажника. Четверо, одним из которых был светловолосый юноша, выстреливший в Кикаху из газового пистолета, смотрели на него.

Они вытащили его из багажника и вынесли из гаража, дверь которого закрыли. Выход из гаража вел прямо в коридор дома, который привел в большую комнату с роскошной мебелью и ковром, закрывавшим пол. Следующий коридор привел их в комнату с потолком полутораэтажной высоты, громадной хрустальной люстрой, черно-белым паркетным полом, тяжелой мебелью и картинами на стенах, походившими на произведения старых мастеров.

Здесь его опустили в большое кресло с высокой спинкой и развязали ему ноги. Затем один из принесших его людей велел ему шагать. Человек позади него поощрил его к этому, ткнув в спину чем-то твердым и острым, Кикаха пошел за людьми через дверной проем, расположенный под большой лестницей. Марш из двенадцати ступенек привел их в скудно меблированную комнату. В одном ее конце находилась большая массивная железная дверь, которая вела, насколько он понимал, в тюремную камеру. Так оно и оказалось, хотя это была и довольно комфортабельная тюрьма. Руки его развязали, рот расклеили.

Кольцо-лучемет сняли, а из кармана рубахи вытащили ручку-лучемет. Пока рослый следил за ним, остальные раздели его донага, срезая рубашку и нижнее белье… Затем они обследовали его тело в поисках оружия, но ничего не нашли.

Он не оказывал никакого сопротивления. Это было бесполезно. Рослый и еще один держали его под прицелом пистолетов. После проверки один из них замкнул кандалы у него на лодыжках. Они соединились цепью, прикрепленной одним концом к кольцу в стене. Цепь оказалась очень тонкой и весила немного. Она была достаточно длинна, чтобы позволить ему передвигаться по помещению в любом направлении.

Увидев, что Кикаха разглядывает цепь, рослый улыбнулся и сказал:

— Она прозрачнее, чем паутинка, друг мой, и крепка, как цепь, державшая Фенрира.

— Я Локи, а не Фенрир, — нехорошо усмехнулся ему на это Кикаха. Он знал, что рослей ожидал, что он не поймет упоминания об огромном волке скандинавской религии и что ему следует притворяться невежественным. Чем меньшее уважение к тебе испытывает тюремщик, тем больше у тебя шансов сбежать. Но удержаться от ответа не смог.

Рослый поднял брови и сказал: