Многоярусный мир. Том 2

Но после этого он пребывал в задумчивости и решил снова поговорить с Подаргой, когда она покажется более разумной.

Первое, что он сделал после завтрака, это вывел аэролет из пещеры и поднялся на тысячу семьсот метров — к вершине монолита. Затем он пролетел над вершиной горного пика — высоким хребтом неподалеку от края монолита. Здесь они с Ананой сидели в аэролете и громко говорили о том, что недавно произошло, а также соскальзывали в описание входа в пещеру Подарги. Он включил радио, чтобы их разговор передавался во всеуслышанье. Когда прошло несколько часов, Анана притворилась, будто только что заметила, что радио включено.

Она жестоко обругала Кикаху за такую неуклюжесть и глупость и выключила его.

Индикатор показывал точки двух аэролетов, приближавшихся с края монолита, поднимавшегося из центра Индейского уровня, оба прилетели из дворца Господа на вершине пикового монолита планеты.

Поскольку оба аэролета обнаружили, несомненно, их своими приборами, они обнаружат и район, где исчезла их дичь. Кикаха повел аэролет на высшей скорости обратно к краю уровня и дальше вниз. Он парил перед входом в пещеру, пока из-за края не выскочил первый из двух преследователей. Тогда он резко кинул машину в пещеру и через туннель, не обращая внимания на скрежет.

После этого они могли только ждать.

Большие проекторы и ручные лучеметы находились в когтях орлиц, планировавших взад-вперед на некотором расстоянии над пещерой. Когда они увидели два аэролета, то так и рухнули с зеленого неба.

Колокольники, несомненно, заметят над собой орлиц. Но не обратят на них внимания. Опознавши их, они сосредоточатся на стрельбе внутрь пещеры.

Тем, кто был в пещере, не пришлось долго ждать.

Одна орлица, держа в клюве лучемет, прилетела с докладом… Колокольники, по трое на каждом аэролете, были полностью захвачены врасплох. Их зажарили, а машины плавали там, где их остановили, совершенно невредимые, за исключением нескольких сгоревших сидений и расплавленного здесь и там металла.

Кикаха предложил Подарге привести эти два судна в пещеру. У Колокольников должна иметься еще одна машина, и они могли отправить ее вниз, расследовать исчезновение этих.

Могло также быть больше, чем одна, поскольку такие суда, возможно, имелись и у других Господов.

— Двенадцать Колокольников долой. Осталось тридцать восемь, — сказал Кикаха. — У нас теперь есть кое-какая огневая мощь и транспорт.

Они с Ананой вылетели на половине аэролета. Он перебрался в один из аэролетов, пригнал его в пещеру, а затем снова вылетел пригнать второй. Когда все три аэролета встали бок о бок в огромной пещере, Подарга настояла на том, чтобы они обучили несколько избранных орлиц управлению судами. Кикаха попросил сначала вернуть их ручное оружие и проекторы, положенные их половине аэролета. Подарга колебалась так долго, что Кикаха подумал, что она собирается сейчас же повернуть их против них. Они были с Ананой совершенно беспомощны, так как одолжили свое оружие для гарантии успешности плана. У него еще имелся нож, который он твердо решил метнуть в солнечное сплетение Подарги, если та покажет какой-то признак приказания орлицам схватить их. Это не спасет его с Ананой, но он, по крайней мере, прихватит с собой на тот свет и Подаргу.

Гарпия, однако, наконец, отдала своим орлицам желанный приказ. Лучеметы вернули, проекторы поставили обратно в их аэролет. И все же он испытывал беспокойство. Подарга не собиралась прощать ему дружбу с Вольфом, какие бы услуги он ей не оказал. Как только кончится его полезность, кончится и его жизнь. Это может случится через тридцать минут или через тридцать дней от настоящего времени.

Когда у него появился шанс поговорить с Ананой наедине, он сообщил ей, чего надо ожидать.

— Я так и думала, что это случится, — сказала она. — Даже если бы ты и не был другом Джадавина, ты подвергался бы опасности, потому что был ее любовником. Она должна знать, что, несмотря на ее прекрасное лицо и груди, она — чудовищный гибрид и, следовательно, отвратительна для человеческих мужчин, которых она заставлял заниматься с ней любовью. Она не может тебе этого простить, она должна ликвидировать мужчину, который втайне презирает ее. А я в опасности: во-первых, потому, что у меня тело женщины, а она должна ненавидеть всех женщин, так как она приговорена к своему полуптичьему телу, а во-вторых, у меня ее лицо, и она не собирается позволить женщине с моим телом и ее лицом долго прожить, наслаждаясь этим. В-третьих, она безумна! Она пугает меня!

— Ты, Господь, признаешь, что боишься?

Она покачала головой.

— Даже после десяти тысяч лет я боюсь некоторых вещей. Одна из них — пытки, а я уверена, что она будет страшно пытать меня — если получит шанс. Более того, я беспокоюсь о тебе.

— Обо мне? — поразился он, — Лаблаббии?

— Ты — необыкновенный человек, — сказала она. — Ты уверен, что ты, по крайней мере, не полу-Господь? Наверное, сын Вольфа?