Многоярусный мир. Том 2

Вольф был человеком таких твердых мнений, какого он никогда не встречал. Кикаха тоже был упрям, но спорить с Вольфом, когда тот уже принял решение, было все равно, что пытаться точить гранит, стряхивая воду на камень с концов пальцев.

Вольф, однако, сказал, что посадит на луне быстрорастущую растительность, похожую на мох.

Она скоро вытеснит зеленую траву и покроет луну от ледяной шапки на северном полюсе до ледяной шапки на южном.

Он сделает и больше, поскольку не хочет разочаровывать Кикаху просто ради каприза. Проект заинтересовал его. Он сработает в своих лабораториях тотов, бантов и других барсумских животных. Кикаха, однако, должен понимать, что это займет немало времени, и результаты могут отличаться от его спецификации.

Он даже попробует создать Древо Жизни и построит несколько разрушенных городов и проложит каналы.

Но он не будет создавать зеленых тарков, красных, желтых, черных и белых барсумцев. Как Джадавин он бы не поколебался, но как Вольф он не может.

Помимо его отказа играть роль Бога, научно-технические проблемы и труды, связанные с созданием на пустом месте целых народов и культур, были огромными, только для начала проекта потребовалось бы свыше ста земных лет.

Понимает ли, например, Кикаха сложности марсианских яиц? Конечно, когда их откладывали, они были невелики, вероятно не крупнее футбольного мяча, а возможно, и меньше, поскольку Бэрроуз никогда не описывал их размеры, когда их только что снесла самка. Их полагалось помещать в инкубаторы под лучи солнца. Через пять лет проклевывался детеныш. Но за это время яйца вырастали, примерно, до двух с половиной футов в длину — по крайней мере, яйца зеленых марсиан, хотя можно предположить, что они крупнее, чем у марсиан человеческого типа.

Где яйца брали энергию для роста? Если энергия доставалась от желтка, то эмбрион вообще не развился бы. Яйцо являлось замкнутой на себя системой, оно долгий период не получало пищу от матери, как эмбрион через пуповину. Подразумевалось что яйца получали энергию, поглощая солнечные лучи. Теоретически они могли это сделать, но приобретенная этим способом энергия будет очень невелика, учитывая малую приемную площадь яйца.

Вольф не мог в данный момент представить себе, какие биологические механизмы могут вызвать такую феноменальную скорость роста. Должен существовать откуда-то приток энергии, и поскольку Бэрроуз не сказал, откуда именно, выяснять придется Вольфу и гигантским белковым компьютерам у него во дворце.

— К счастью, мне не придется решать эту проблему, поскольку не будет никаких разумных марсиан, зеленых или иных. — Вольф улыбнулся. — Но я могу повозиться с ней, просто чтобы посмотреть, можно ли ее решить.

Были и другие материи, потребовавшие компромиссов при переделке луны. Воздух был таким же густым, как и на планете, хотя Вольф мог разрядить его. Но он не думал, что Кикахе понравится жить в нем.

Насыщенность атмосферы Барсума предположительно являлась эквивалентной той, что находится примерно в трех километрах над земной поверхностью. Более того, существовала деталь с двумя лунами Марса, Фобосом и Деймосом. Если установить на орбитах два спутника схожих размеров, то они сгорят через короткое время. Атмосфера луны простиралась вплоть до гравитационной складки, существовавшей между луной и планетой. Вольф, однако, запустил на орбиту две энергетические конфигурации, светившие столь же ярко, как Фобос и Деймос, и вращавшиеся вокруг луны с такой же скоростью и в тех же направлениях.

Позже, при трезвом размышлении, Кикаха понял, что Вольф был прав. Даже если бы была возможность запустить сюда создания из биолабораторий и воспитать их в духе культур, основанной на намеках романов Бэрроуза, это не было бы хорошим делом.

Не следует пытаться играть роль Бога. Вольф делал этот как Джадавин и вызвал много несчастий и страданий.

Или это все-таки можно было сделать? В конце концов, как подумал Кикаха, марсианам будет дана жизнь, и они получат столько же шансов любить, надеяться и так далее, как любые разумные существа в этом мире. Верно, что они будут страдать, узнают боль, безумие и душевные муки, но разве не лучше получить шанс на жизнь, чем быть навеки замурованными в нереальности просто потому, что кто-то подумал, что им будет лучше, если у них не будет шансов страдать? Разве сам Вольф не говорил, что лучше было жить, невзирая на то, что он вынес и мог вынести, чем никогда не существовать?

Вольф признал, что это верно, но сказал, что Кикаха предается рационализации. Ему хотелось поиграть в Джона Картера, точь в точь как он играл мальчиком на ферме. Но, Вольф не собирается идти на все труды, муки и время, требовавшееся для создания живых, дышащих, мыслящих зеленых марсиан или красных гелиумцев только для того, чтобы Кикаха мог проткнуть их мечом, или наоборот.

Кикаха вздохнул, затем усмехнулся и, поблагодарив Вольфа за то, что тот сделал, отправился через врата на луну и прекрасно провел там целую неделю.