МногоЛики

У входной двери стояла девушка. Не школьница, постарше. Именно над ней смеялись Варя и компания. Девушка была невысокой, с широкими плечами, объективно некрасивой: треугольное лицо с тяжелым острым подбородком и широким лбом, маленький рот, глубоко посаженные глаза. Темные волосы, гладко зачесанные назад, открывали большие уши. Она была смешно одета, во что-то оранжево-коричневое, клетчатое, длинное, до пола. Попона – первое, что пришло на ум Артуру, хотя, скорее всего, в магазине это называлось платьем.

Выглядела девушка нелепо, несовременно, вызывала насмешки и притягивала косые взгляды. Но только и смешки, и поднятые брови, и шепоток – весь арсенал женского ехидства – разбивался о стену невозмутимости вокруг нее. Она была спокойной, равнодушной; она была скалой, у подножия которой бесновалось море. Бесновалось – и ничего не могло с ней поделать. Насмешки отскакивали от нее как теннисные мячики от стенки. И словно мячики рикошетили в тех, кто их послал. Иначе как было объяснить то, что перешептывания становились все реже, смешки все тише, и вот уже девчонки потянулись к выходу, избегая смотреть на незнакомку. А она всего-то раз взглянула на них и даже слова не сказала.

Вот бы мне так уметь, восхитился Артур. Один поворот головы, и все как языки проглотили. Но разве он сумеет? Никогда.

– Идем? – спросил Вадик, неизвестно откуда нарисовавшийся у правого плеча.

– Идем.

Артур пошел вперед. Встретился глазами с клетчатой девушкой, смутился, опустил голову, зашагал быстрее.

– Артур Геннадьевич! – позвала она. Голос у девушки был резкий, немного скрипучий, повелительный.

– Да, – удивленно откликнулся Артур. – Можно просто Артур.

Она улыбнулась, доверительно и дружелюбно, и он улыбнулся в ответ. Как он мог посчитать ее высокомерной? Наоборот. Она милая и приятная, и улыбка у нее замечательная.

– Очень приятно, Артур. Меня зовут Лара. У вас будет пять минут? Мне хотелось бы кое-что с вами обсудить.

ВАНЕССА

Диоровская тушь ложилась густо и ровно. Две минуты, и ресницы не хуже, чем в рекламе.

– Ванесса, опоздаешь!

Мама стукнула в дверь. Ванесса тронула хайлайтером скулы и нос, мазнула губы блеском, выбранным наугад в косметичке. Если и опоздает, что с того? Не допустят к экзамену, сорвется поступление. Ах, какой кошмар. Можно будет пойти работать или съездить куда-нибудь.

– Ванесса, ты меня слышишь?

– Ага.

Она захлопнула косметичку и вышла из комнаты. Мама сидела на диване в холле – каблуки, узкая юбка-карандаш, блузка, выглаженная до последнего бантика. Абсолютная безупречность, несмотря на раннее утро.

– Чем ты губы накрасила? Твой блеск слезет еще до того, как придешь в школу.

– Ванеска – дура!

Брат высунулся из своей комнаты.

Дурак десятилетний.

Счастливый.

– Возьми помаду, что-то из моих. Нюдовую или лучше розовую. Обязательно стойкую.

– Мам, отстань.

– Ванеска – дура!

– Мам, скажи ему!

– Сама скажи. Где моя косметичка…

– Доча, ты готова? – Это из кухни, вытирая губы, вышел папа. – Едем?

– Погоди, я сейчас дам ей свою помаду.

– Ин, какая разница, чем у нее губы накрашены. В наше время девчонок за макияж гоняли.

– Ты бы еще вспомнил царя Гороха!

– Ванеска – дура!

– Лука! Оставь сестру в покое. Лучше пожелай ей удачи.

– Чтоб ты провалилась, бе-бе-бе!

– Лука!!!

Ванесса прислонилась головой к входной двери и закрыла глаза. Немного осталось.

Через семь минут (можно было по часам засекать) она сидела на переднем сиденье в отцовском мерседесе. Губы ее были накрашены стойкой шанелью розового цвета, на щеке ощущался приторно-сладкий аромат маминых гуччи, в ушах звенело вымученное «удачи» от Луки.

На душе было тошно. Но со стороны не скажешь. Ванесса специально проверила – достала телефон, сфоткалась. Хоть какое-то утешение.

– Волнуешься? – спросил отец, заводя машину.

Хоть с отцом можно было не притворяться.

– Не-а.

– Ну ты особо не зазнавайся. Пятерки пятерками, а ЕГЭ ваше не шутка.

– Ага.

– Мы от тебя ждем, сама понимаешь. Чтоб не меньше сотни. А можно и больше.

Отец хохотнул, ловко подрезав какой-то потрепанный Фольксваген.

– Пап, сто – максимальный балл. Больше нельзя.

– Да знаю я. Шучу.

– Ага.

– Тебя к школе подбросить?

– Не. Давай вон там, на углу. Мы с Дэном договорились.

– На экзамен могла бы пойти без парня.

– Не получится. Мы в одном классе.

Отец хмыкнул, пробормотал что-то вроде «рано еще», но развивать тему не стал, за что Ванесса была ему благодарна.

Дэн ждал на углу, как договаривались. В наушниках, рюкзак небрежно вскинут на плечо поверх серого в тонкую полоску пиджака. Высокий, широкоплечий, с черным ежиком волос, профиль как у гладиатора, что бы это ни значило. Не парень, а картинка. Мозгов, правда, маловато, но в Инстаграме этого не видно.

– Привет!

Ванесса подошла ближе и махнула рукой перед носом Дэна. Подставила щеку для поцелуя – ту самую, еще пахнущую мамиными духами, почувствовала едкий сигаретный запах. Выставила руку с телефоном, сфотографировала. Последний поцелуй перед математикой.