Многоликие - 4 (СИ)

Лучше бы я умер или даже не рождался. Захотелось метаться, рвать себя на части, но я лишен всего этого. От боли терзающей душу я все же смог нанести себе урон и провалился в беспамятство. Мне приснился сон, в котором я после службы на посту иду не к друзьям, а направился сразу домой. Затем торжественный ужин. Я милостиво погладил сестру по голове, затем отец зовет меня заниматься бытовыми вещами. А я с удовольствием и спокойствием на душе ему помогаю, чем вызываю у него одобрение и улыбку.

Потом я очнулся и поняв где я на самом деле, заменил свою мечту — теперь я мечтаю только о смерти.

Глава 2-5

Садист привел меня в свой дом, я безжизненной куклой встал в одном из углов. Судя по мельтешению людей начались приготовления к походу. Маг-садист от меня отстал, больше он меня не пытал, даже не подходил, но от этого мне становилось только хуже.

Всякие попытки меня накормить я игнорировал, сначала от желания умереть, а после не испытывал чувство голода. Раз в несколько дней ко мне подходил один из слуг и колдовал лечение, от чего боли в животе проходили. С едой ко мне больше никто не приставал.

Желания жить у меня нет, не знаю какие боги или что вообще стало происходить, но постепенно вокруг моего внутреннего Я стал формироваться туман, не тот серый и ядовитый, что был у мага-садиста, а ныне моего хозяина, а настоящий белый, пушистый, но при этом непроницаемый.

В какой-то день мы вышли в поход. Вроде бы было много народу, постоянно вокруг что-то говорили, но я ни на что не обращал внимание. Всё что меня интересовало это белый туман. С каждым днем он все больше и гуще и что самое главное, чем он ближе и плотнее ко мне прилегал, тем мне становилось спокойнее.

В какой-то момент ко мне заявился маг-садист, помню сквозь хлопья белого тумана проникал серый, ядовитый туман, также пытался меня ранить, но белый туман чуть сдвигался и закрывал все дыры, а серый постепенно истаивал, оставляя меня в покое. Я всё время оставался один в белом тумане. Очень редко прорывались чьи-то крики, разговоры, но мне на все плевать, я не хочу жить, мне надо умереть.

В какой-то момент послышались звуки сражения, шипение заклинаний и крики, стоны раненных. А после я услышал знакомый голос сестры. Белый туман мигом раздвинулся и я выпал в реальность.

Я стою возле мага-садиста, мы находимся на входе в мое настоящее селение, здесь повсюду следы битв, дома разрушены, многие мои соседи валяются безжизненными тушами на земле, повсюду кровь.

Один из наемников тащит за волосы мою сестру к магу-садисту.

— Нет, нет, нет, — залопотал я.

— О-о, очнулся! — произнес маг-садист. — Ты ее знаешь?

— Нет, нет, нет, — начал я его молить. — Не надо, нет, нет.

— Видно знаешь, — злорадно ухмыльнулся мой новый хозяин.

Послышались крики, два дерущихся на мечах воина вывалились из моего бывшего дома. Я с ужасом узнал в одном из них отца, второй был наемником. Из дома послышался плач, с болью в сердце узнал голос матери. Лязг скрещенных мечей, еще лязг, скрежет, звук падающего тела, я перевел взгляд и увидел как обезглавленное тело моего отца падает на пыльную дорогу. Из моего дома раздался душераздирающий крик матери, затем она выскочила из дома в разорванной одежде, наемник подумал, что она будет его атаковать и выставил перед собой меч, но она ничего не замечая побежала на него. Звук разрываемый мечом плоти, немного чавкающий и я вижу как из спины мамы выходит тот же меч, что недавно обезглавил моего отца. Наемник делает шаг назад и вытаскивает из мамы меч, тяжелые капли крови падают с него на дорогу, по ее ногам бегут красные ручьи. На ее лице скорбь и непереносимая боль, ее взгляд направлен на голову отца, валяющуюся в пыли, она не обращая внимание на смертельную рану делает несколько шагов, падает на колени и поднимает голову отца, прижимает к себе и силы ее покидают, она падает на бок, но крепко обхватив голову своего любимого.

Не знаю почему, но в памяти всплыли слова деда Иссея: «Мир вокруг очень огромный, в нем есть всё, герои, монстры, золото и приключения, счастье и боль.

Подумал обиженно на деда Иссея: почему же мне досталась только боль, если в мире столько всего?

Взгляд поймал лицо сестры, она в ужасе, но при этом она боится и за меня, ведь я в теле земляной куклы. В уголках ее отчаяния мольба, чтобы я что-то сделал, ведь я герой, тот самый герой, что приходил с поста и получал торжественный ужин. Она всегда мной гордилась, она всегда на меня рассчитывала. Ведь я … ведь я СТАРШИЙ БРАТ.

От боли внутри стало нестерпимо больно и я ухнул в объятия белого тумана, что убаюкал и дал заснуть.

Глава 2-6

Белый туман нехотя стал меня отпускать все реже и реже. Я беспокоился за сестру, надо было узнать что с ней, но лишь на краткие периоды получалось выбраться в реальность.

Мы куда-то идем, много груженных повозок тащили награбленное добро и вереница пленных уныло вышагивает между ними.