Многоликие - 4

Я на пороге больницы, где находятся сейчас обе сестры. Адрес, что дала Ириска привел меня в приют для бездомных. Стоило упомянуть о двух сестрах инвалидах, то меня сразу же проводили к их постелям. Что я могу сказать об увиденном? Я бы от такой жизни, наверно, предпочел бы самоубийство, чем пытаться годами выкарабкиваться с такого дна. В приюте по городской программе помощи населению были поставлены капсулы виртуального погружения, но самые дешевые и устаревшие еще лет пять назад. Особо желающих погружаться в виртуал ни у кого из обитателей нет, им не хочется видеть себя молодыми и здоровыми и каждый раз возвращаться в то уныние, что представляет собой их жизнь. Для обычного человека, чтобы понять атмосферы приюта можно через сравнение, вот вы берете кусок вкусного торта, на вас домашний костюм, в котором удобно и приятно. А сразу после трапезы, снимаете костюм, натягиваете робу рабочего и погружаетесь в канализацию, где вонь и темень. И в канализации вы проводите всю свою жизнь, лишь на несколько часов вы выбираетесь, чтобы поесть вкусного торта. Да, красиво жить всегда приятно, но вот возвращаться в серую обыденность — это невыносимо трудно. А уж возвращаться в тела бездомных, да при том инвалидов, я сколько не пытался представить, но каждый раз это оказывалось за гранью моего понимания. Я то думал, что я ушел от реальности, но оказывается есть люди и ситуации, когда все значительно хуже.

Правда я и свою жизнь чуть не довел до такого. Когда у меня назрело желание выбраться из медицинской капсулы и отправиться на поиски сестер, то прежде всего пришлось звать медиков, дабы меня достали. После получать разрешение от дяди, который якобы куда-то пропал. Но стоило мне выбраться с помощью мед. персонала из капсулы, то он неожиданно вернулся. Мы не стали обсуждать это совпадение, но я постарался запомнить, что его мое отшельничество как-то задевает и он в нем принимать участия не желает. Дядя узнал о причине моего выхода из виртуала и пообещал всячески помогать, но я можно сказать мягко отказался, не из-за того, что он где-то пропадал, нет, мне просто надо самому вернуться в реальность.

И вот я на пороге больницы, куда определили Светлану, старшую сестру. В приюте ничего не знают, известно, что они здесь, а почему да как, их особо не интересовало, там люди могут приходить и уходить когда захотят. Бывает, что некоторые никогда не возвращаются, их никто искать не будет.

Направил инвалидную коляску по пандусу. К сожалению, моих сил не хватает на обычную, мышцы на руках ослабли настолько, что я даже ехать могу полчаса от силы, дальше нужен отдых. Правда за те два дня, что я уже вне капсулы, то постепенно время увеличивается, все же организм пытается восстановится.

Спустя десять минут и подъема на шестнадцатый этаж я оказался перед дверью палаты, что указали мне медсестры. Постучал.

Послышались шаркающие шаги и дверь открылась. На пороге, держась за стену стоит та, что украла все мое имущество. Все отличие Летящей в даль, Людмилы, в том, что вместо нежных и женственных рук у нее уродливые протезы самой дешевой комплектации. Когда я был в больнице, то доктор выдал мне каталог доступных протезов и этот был самый первый и самый дешевый. Он позволяет лишь выполнять самые грубые движения: поднять руку, сжать кулак, но при этом взять ложку невозможно, можно взять лишь очень крупные предметы, а чтобы самому себя накормить, о таком можно даже не мечтать. Благодаря дяде я сразу промотал все базовые протезы и выбрал себе кисть, что даже обтянута синтетической кожей, делая ее похожей на настоящую.

Люда пошатнулась, колени предательски подогнулись и она прислонилась к стене. В ее глазах смешались настоящий стыд и боль, слезы мигом наполнили глаза, но она даже не попыталась их вытереть, с ее протезами это будет не так-то просто.

— Привет, — поздоровался я. — Можно войти? Въехать, — поправился я.

Она ничего не видя из-за непрекращающихся слез, слепо кивнула и отошла на два шага.

Я въехал на инвалидной коляске, на месте развернулся, да, моя коляска позволяет совершать такой маневр, и закрыл дверь.

Обычная палата для одного человека: кровать, тумбочка, узенький шкаф и небольшой телевизор. На кровати спит девушка, по повязке на глазах не трудно догадаться кто она.

— Я, я, — начала захлебываясь слезами пытаться говорить Люда.

— Не надо, — сказал я.

— Люда, кто здесь? — спросила проснувшаяся Светлана.

— Глемар, — представился я. — Ну или Максим.

— Глемар? — с ужасом в голосе переспросила Светлана.

— Да, он самый, — сказал я быстро, чтобы меня не перебили и дали первым сказать. — Люд, присядь, пожалуйста.

Та кое-как вытирая слезы непослушными протезами нашла взглядом кресло и села. Светлана лишь повернула ко мне голову, видеть она из-за повязки все равно ничего не может.

— Начну с самого незначительного, — произнес я, — я не в обиде за кражу денег и имущества. Если бы мне было известно, то сам бы добровольно это отдал и даже ни секунды не жалею, что вы сами всё взяли.

Сделал паузу, чтобы информация стала поступать в мозг, а то напряжены как на расстреле.