Многоликий странник

Это стало тем более очевидно, когда, пройдя еще несколько шагов по второму коридору, они вошли в ничем не отгороженный закуток и там, в почти пустой келье, обстановку которой составлял сундук да крохотный стол, похожий на те, что наиболее усердные хозяйки используют как подставки для цветов, обнаружили паукообразного хиленького старичка с изъеденным глубокими морщинами маленьким лицом, казавшимся таковым еще и потому, что с него на вошедших смотрели неправдоподобно большие немигающие серые глаза. Схожесть с пауком ему придавали не только сухие тонкие руки, которыми он, не сходя с сундука, при желании мог достать до всего, что находилось в келье, но и принятые Хейзитом в первый момент за оборванную паутину длинные волосы и колышущаяся при малейшем дуновении бороденка.

По тому, что ему приходилось слышать раньше, Хейзит предполагал, что Скелли должен быть если и не молодым, то уж во всяком случае моложе Харлина, однако с первого взгляда впечатление складывалось обратное. Вот что значит делать всем гадости и жить вдали от людей и солнца, ехидно подумал он, наклоняясь в почтительном поклоне.

– Скелли, это Хейзит, наш новый строитель, – заговорил между тем Локлан, торопясь побыстрее покончить с ненавистной формальностью и вернуться к делам. – Ракли назначил его руководить одним важным проектом, и нам нужно, чтобы Хейзит имел возможность постоянного доступа в замок и Меген’тор. От этого теперь многое зависит.

– Хейзит? – вяло переспросил Скелли, вперившись в юношу немигающим взглядом, отчего тому стало не по себе. – Но ведь я уже выписывал на тебя верительную грамоту.

– Правильно, а теперь ему нужно право не разового, а постоянного входа, – повысил голос Локлан, едва скрывая раздражение.

– Я полагаю, мы сейчас сами постараемся разобраться, что к чему, – не глядя на него, продолжал Скелли. – Скажи мне, уважаемый Хейзит, каким таким делом ты намерен заняться, что тебе придется всякий раз являться в замок?

– Я… мне… – Хейзит понятия не имел, может ли он доверять столь важный секрет запершемуся в подземелье пауку, однако стоявший рядом Локлан хмуро молчал, а это означало, что говорить ему не запрещено. – Мне предстоит организовать новое для Вайла’туна производство. И это важно…

– Какое производство? – Скелли смотрел с наивным вниманием, как большой ребенок, которому родители решили объяснить, каким образом он появился на свет. – У нас в Вайла’туне производят многое, но далеко не все мастера просят, чтобы их пускали сюда днем и ночью.

– Хейзит ничего не просит, – снова вмешался Локлан. – Это мне нужно, чтобы он бывал здесь всякий раз, когда это потребуется.

Скелли сделал паузу и воспользовался ею для того, чтобы медленно перевести взгляд на говорившего. Он поднял длинный сучковатый палец и стал наматывать на него кончик бороды. Хейзит подумал, что борода вот-вот оторвется.

– Насколько я понимаю, наш новый строитель является таковым уже не в первом поколении. Мне кажется, я даже вспоминаю имя его покойного отца, Хокана. Очень жаль, что он не дожил до этого знаменательного дня. – С этими словами Скелли пошарил в неприметном углублении в стене и достал баночку с чернилами, удивительной красоты перламутровое перо и маленький кожаный свиток. Открыв крышку и макнув кончик пера в чернила, он сделал одному ему понятную пометку в свитке. – Что ты собираешься производить?

– Я нашел способ изготавливать камни.

– Очень хорошо. – Еще пометка. – Где ты сейчас живешь?

– У матери. В таверне «У Старого Замка».

– «У Старого Замка», – повторил Скелли, продолжая что-то записывать. – У тебя есть жена?

– Нет пока, – удивился вопросу Хейзит.

– Но есть сестра.

– Откуда вы знаете?

– Как ее зовут?

– Велла.

– Так, Велла. Очень хорошо. Ты будешь продолжать жить с ними или переберешься на время в замок.

Хейзит замялся.

– Он будет жить там, где работает, – ответил за него Локлан.

– То есть в замке?

– То есть поблизости от карьера. Мы начинаем строить там большую мастерскую.

– Понимаю: камни из глины. Очень интересно.

В проницательности ему не откажешь, подумал Хейзит. Да и говорит так, будто для него это само собой, будто ничего нового он не услышал. И не скрывает этого.

– Тебе уже назначили жалование?

Хейзит с сомнением посмотрел на Локлана. Тот покачал головой и пояснил:

– Оно будет определено позже, когда мы построим мастерскую.

– Стоит об этом позаботиться в первую очередь, – наставительно заметил Скелли. – Кто еще примет участие в работе?

– Разве это относится к делу? – Голос Локлана звучал натянуто, как тетива, готовая вот-вот лопнуть.

– Да будет вам известно, – перламутровое перо замерло в воздухе, – что моя обязанность – заносить все мало-мальски стоящие события в нескончаемую летопись Вайла’туна. И сдается мне, что ваше смелое начинание по нынешним временам выглядит вполне того достойным. А потому я вынужден располагать некоторыми подробностями происходящего. Кто еще примет участие в работе?

– Мы пока не решили, – уклончиво ответил Хейзит. – Кто-нибудь из гончаров.

– Когда решите, не посчитайте за труд сообщить мне. Будем честны перед нашими потомками.