Многоликий. Восхождение (СИ)

А Овнюку надо отдать должное, дед его лупит, а тот сидит, уворачивается и даже порывается контратаковать, только не попадает, дед для него слишком ловкий. А нет уже не сидит. Свалился со стула и лежит на полу. Степан молодец, лежачих не бьёт, за что ему респект и уважение.

– Ты за всё ответишь! Я надену ваши головы на пики и принесу своему господину. Мы сгноим весь ваш вшивый род, ахха, – Овнюк залился истерическим смешком, – мы отнимем у вас всё: имение, фабрику, ваши жизни, – сплевывая кровь, прошипел, – а графиню Волчара мне обещал! Я зажму её ещё раз, будет рабыней. Прикую её к батарее и напихаю шлю… по самые гланды!

Не дав закончить, я всё-таки решил нарушить правило “лежачих не бить” и приложил доходягу крепким пинком под дых. Тот покатился по полу, пытаясь хватать воздух, но всё было тщетно. От удара такой силы дыхание не скоро придёт в норму.

В надежде хоть как-то облегчить свои муки, бывший управляющий разорвал на себе рубаху и обнажает на всеобщее обозрение амулет в виде здоровенного клыка, висящий у него на шее. По форме очень уж напоминающее одно из пяти отверстий на сейфе.

Не задумываюсь, сорвал амулет с его шеи. Кулак невольно сжал амулет в крепкой хватке. Ладонь сжалась с такой силой, что проступила кровь. В сознании раздался незнакомый голос «Достойный, наконец-то достойный». Ничего себе вещица, интерактивная и говорить умеет!

Мгновение и спазм отпустил, ладонь раскрылась и явила окровавленный серебряный клык. Пара секунд и рана начала затягиваться, а амулет приобрел розоватый оттенок.

Неужели это амулет регенерации, невероятно полезная вещь в бою. Но что-то мне подсказывает, что он не настолько прост. Предстоит разобраться, а может и разобрать. Интересно же!

– Мерзавец, верни немедленно! Ты, падла, совершаешь крупную ошибку! – прохрипел Овнюк, озираясь на портрет Императора. – Мелкий ублюдок, я заберу у тебя амулет, а вместе с ним и твою подлую душонку. Вырежу! Всю твою семейку вырежу!

– Да угомонись ты наконец, – спокойным голосом проговорил я, – уже понял, что я не живец. Поэтому мне и терять нечего! – цинично подмигиваю, – если не хочешь вместе со мной, то будешь говорить! – легонько придавил его ступнёй. – Что в сейфе за портретом?

– Ахах, наивный! – плеваясь кровью издал звук, издали похожий на смех. – Пошел нах…, малолетний ублюдок! Твой рот еб….

– Господин, прошу прощения, что отвлекаю от важного дела, – вмешался в допрос Степан, – но за портретом сейф. Никто не знает откуда он взялся, даже ваши покойные папенька и дедушка не знали. Здание каким-то образом попало во владение роду Волчегорских много веков назад и вот сейф уже был тут.

Степан открыл картину и указал на сейф, не обращая внимание на возгласы лежащего Овнюка.

– И за много лет никто его открыть не смог и демонтировать тоже. Каких только специалистов не привлекали. Он магический, и если попытаться демонтировать, земля в радиусе километра начинает ходить ходуном, – изобразил землетрясение, – вот его и не стали трогать и картиной прикрыли от чужого люда. Опять же, Николай Александрович, за достоверность не ручаюсь, меня там не было и свечку я не держал. Мне мой покойный прадед рассказывал, Проволчегорский Степан Степанович.

Интересный у них фетиш детей Степанами называть. А что удобно, позвал одного, а прибежало десять. И главное никогда не забудешь, как звали. Удобно в общем. Только вот отец Степана систему поломал… Он Андрей!

– Семейная реликвия значит, никто открыть не может? – задумался я. – А сейф случайно с тобой ни с кем не разговаривал?

– Так он же не одушевленный… – Степан как-то странно на меня посмотрел и добавил – Никто барин, никто. Может вы сможете открыть?

– Интересно, – пожалуй не буду говорить, что понял, как он работает. Да и про Стеклянную лучше молчать. Ведь получается ни дед, ни отец Волчегорского в контакт с ней не вступали. А она вообще ко мне в божественный пантеон вступила! Аз-ха! – Степан, с ним то что делать? Надо поднимать, почки он уже отморозил, на очереди простата…

– Я сам решаю, что мне делать. И какой-то нищий барон моей простате не указ! – огрызнулся бывший управляющий. – Мне вообще пора, еще увидимся, неудачник!

– Собрался он, – засмеялся Степан, – я жандармов вызвал, скоро будут. На каторгу минимум третьего уровня он сегодня наговорил. Самое место ему там! А то монстры с голода подыхают!

– Наивный, на каторгу я отправлю тебя и твоего жалкого барчонка! – донеслось с полу. Да сколько можно лежать на полу? Встал бы уже! После такого надо срочно к проктологу бежать, иначе труба…

Муравьёв изображая искалеченного, кряхтел, доставая что-то из кармана. Не успел я подойти, как под ним образовалось кольцо из мыльной пленки. Пустив хищный оскал, он растворился.

– И что это сейчас было? – с недоумением обратился я к Степану.

– Портальный свиток по всей видимости. И судя по скорости работы он многоразовый и очень-очень дорогой, – Степан развёл руками, – приблизительно как десять наших особняков стоит, если не больше.