Многомерность

– Она сама за нами направилась. Вот теперь стоит как пугало огородное и только буркалами ворочает.

– Какая хорошенькая! – воскликнула Вероника, без страха шагнув к «нетопырю».

– Стой! – схватил её за руку Редошкин.

– Не боись, Дом, – ухмыльнулся Константин. – Я с ним почти побратался. Он вооружён, но тупой и добродушный, как большой коала.

– Коала? – фыркнула Вероника. – Ничего себе сравнение. Это же помесь сколопендры и летучей мыши!

– Я имел в виду покладистость. Мы с Миром попытались разговорить его, но то ли в его программе нет блока аудиоконтакта, то ли он есть, но не подключён. Вернётся Егор Левонович, разберётся.

– Давно они улетели?

– Через час после вас, – ответил Мерадзе. – Ещё не вернулись, как видишь. Ну, а что у вас?

– Вероника расскажет. – Максим нырнул в свой шалаш, собираясь побриться, затем искупаться и лишь потом заняться выполнением пунктов плана.

Пока девушка делилась со спутниками впечатлениями от похода к чёрному лесу и Крепости-2, он поплавал в чистой, прозрачной до самого дна воде, постирал майку, оставшуюся от комплекта спецназовского белья, выжал, натянул мокрую на тело. Погода продолжала радовать, и температура воздуха днём в месте расположения лагеря нередко достигала комфортных двадцати восьми градусов. Лето в Большом Лесу не кончалось.

Пообедали: суп из грибов (сварил Мерадзе) с добавлением съедобных кореньев (находка ботаника), ореховые лепёшки (испёк Мирон, Костя набрал местного «фундука»), ягодный морс. Его тоже варил лейтенант, ботаник лишь определял концентрацию ягод: «малины» и «земляники» величиной с палец, а также добавил какие-то листочки, объяснив:

– Это листья жимолости и брусники. Вернее, их аналоги здесь. В листьях брусники есть вакцинин, гликозиды и ликопины, а также много флавоноидов, что придаёт им антисептические и противомикробные свойства. А жимолость лечит гастриты и дерматиты. Так что пейте спокойно, гарантирую благодарность живота.

– Где ты нашёл бруснику? – полюбопытствовал Редошкин, одобрительно покачав головой после целой кружки морса.

– Вообще-то эти кустики только похожи на бруснику и жимолость, – смущённо признался Костя. – Но вкус очень даже приятный, я его сначала живьём на зуб попробовал.

– Что теперь будем делать? – осведомился Мерадзе.

– Ждать возвращения старших, – ответил Максим. – А мы пока с Викой поговорим с Лесом. Назрела необходимость. Надо многое выяснить, прежде чем двигаться дальше. К тому же наша война с чёрным лесом и его слугами ещё не завершена. К великому сожалению. Придётся немало потрудиться, чтобы потом жить без страха вечного напряга.

– Наша помощь нужна?

– Свечку, что ли, подержать? – издал смешок Костя.

Редошкин, заметив, как покраснела Вероника, показал кулак ботанику, и тот прикусил язык, сообразив, что позволяет себе плоские шутки. На всякий случай отошёл подальше.

– Ждите, – сказал Максим, взглядом пообещав несдержанному на язык парню «воспитательную работу».

– Мы можем погулять по окрестности, – предложил Мерадзе по-джентльменски, – пока вы будете общаться с Лесом.

– Мы полетим к «дубу», он хороший ретранслятор ментальной связи с Лесом и не раз помогал устанавливать полноценный контакт.

– На самолёте полетите?

– Хватит и байка. Жора, проверь аккумуляторы.

– Есть. – Редошкин поманил пальцем Костю. – Пошли, поможешь, словоблуд.

Через несколько минут аэробайк взлетел, провожаемый взглядами остающихся мужчин.

– Ни пуха ни пера, – задумчиво проговорил ему вслед Мерадзе.

– Что за пессимизм я слышу? – нахмурился Редошкин. – Ты что, не веришь командиру?

– Верю, – с той же задумчивостью ответил лейтенант. – Почему только ему удаётся общаться с Лесом? Почему не всем? У меня тоже куча вопросов накопилась, на которые хочется получить ответы.

– Вот поэтому он майор, а ты только лейтенант.

– При чём тут звание?

– Притом, что оно даётся соответственно мозгам, – рассмеялся Костя. – Если бы я был военным, то точно уже был бы генералом.

– Трепло ты, академик.

– Я просто объективен, – не обиделся молодой человек. – Предлагаю пообщаться пока с «нетопырём», раз не удаётся с Лесом.

Переглянувшись, бойцы Реброва повернулись к роботу…

Максим прекрасно ориентировался на местности, обладая профессиональной топографической памятью, и «дуб» они нашли быстро, не затратив на поиски больше четверти часа. Тем более что «дуб» был такой огромный, что возвышался над остальным лесом, как купол зелёной горы. В душе Максима снова возникло чувство недоверия к собственным ощущениям. Таких деревьев Земля не рождала, и полукилометровая высота исполина лишь подчёркивала принадлежность дерева к чужому миру, хотя и чудесно похожему на земной.

Посадили аэробайк на густую траву в пятидесяти метрах от «дуба», слезли, ощущая волну внимания, которую Максим назвал аурой «дуба». Дождались жуков, заполнивших гудением всю поляну. В их сопровождении отправились пешком к дереву, взявшись за руки и с невольным восхищением взирая на исполина.

– Он… смотрит! – прошептала Вероника, зябко вздрагивая.