Многомерность

– Спать! – хлопнул себя по коленям Максим, вставая с деревянного кругляша, выпиленного лейтенантом из высохшей «берёзы».

Начали расходиться по кустам и шалашам.

– Я первый на стрёме? – подошёл Мерадзе.

– Второй, – ответил Максим. – Первым подежурю я, разбужу часа в два. Жора сменит к утру.

От шалаша к костру вернулся Сергей Макарович:

– Есть ещё одна проблема, майор.

– Точилин? – догадался Максим.

– Меня начитает напрягать его поведение. Такие люди не могут жить долго без реакции коллектива на их подвиги. Им всё время требуется эмоциональная подпитка и жажда показать своё превосходство. А его молчание и нежелание присоединиться к нам говорит о том, что он задумал нечто нехорошее.

– Почему вы так решили?

Савельев усмехнулся:

– Не только ты обладаешь интуицией, майор. Что, кстати, поспособствовало тебе ловить мысленный голос Леса. Поверь, Точилин не просто заноза в заднице, это притаившийся зверь, к тому же лелеющий мечту отомстить и наверняка зомбированный чёрным лесом.

Максим проводил взглядом скользнувшую в палатку Веронику.

– Честно говоря, я не считаю лейтенанта настолько опасным. Пофигизма, амбиций и бравады в нём хоть отбавляй, но вряд ли он способен замутить революцию.

– Веронику тем не менее он попытался выкрасть. Я бы всё же обратил внимание на его отсутствие.

– Хорошо, попробую выведать у Леса, что может сделать один спецназовец.

– Предлагаю завтра отправиться с Мерадзе на второй этаж и поискать лейтенанта на демонских базах. Вряд ли он смог добраться до глубин «подвала», в крайнем случае спустился в «саванну».

– Не хотелось бы дробить отряд, нас и так мало. Да и ваш опыт…

– Вы вполне справитесь без меня, тем более что я не айтишник и с многомерной физикой далеко не на «ты». Теоретики у вас есть, практики тоже.

– Под теоретиками вы подразумеваете Костю? – улыбнулся Максим.

– В том числе, – серьёзно кивнул Сергей Макарович. – Мозги у парня работают хорошо, надо отдать ему должное.

– Договорились. – Максим шагнул было к своему шалашу, но Сергей Макарович остановил его. На озарённом светом костра лице полковника читалось смущение.

– Один вопрос, Максим: чем ты бреешься? Я не заметил ни механической бритвы, ни лезвия. Зарастаю щетиной как боров, что не есть хорошо. Жаль, что мы не предусмотрели такие вещи, когда собирались из дома к вам.

– Я бреюсь ножом, – сказал Максим со смехом. – У моего «витязя» почти молекулярная заточка. Костя нашёл мылящиеся корешки какого-то растения, ну, мы с Жорой и бреемся раз в два дня.

– Одолжишь на время?

– Ради бога. – Максим нырнул в шалаш, повозился там и передал полковнику нож и горсть клубеньков.

Савельев скрылся в своём шалаше. Там вспыхнул свет: хозяин включил фонарь.

Максим некоторое время колебался, зайти к Веронике или нет, но в её палатке было тихо, и он отказался от своего намерения.

Повесив ремень автомата через плечо, бесшумно нырнул в кусты, решив обойти лагерь по периметру леска.

«Нетопырь» проводил его блеснувшими полусферами глаз-объективов.

Глава 13 Бесконечность рядом

Первый полёт аэростата происходил в формате пробно-пристрелочного, поэтому выше десяти километров он не поднимался.

Во втором заоблачном походе участвовали уже четверо аэронавтов плюс пилот Коля Галкин.

Подготовились тщательно, насколько могли в данных условиях. Кроме научной аппаратуры и датчиков, реагирующих на слабые ядерные процессы, взяли с собой дополнительную печку, надели арктические спецкостюмы «Се-вер» с подогревом, запаслись термосами с горячим чаем. Разместились в кабине с трудом, зато она была герметичной и позволяла решать проблемы, недоступные старой кабине, представлявшей собой обыкновенный кунг.

Взлетели рано утром двадцать первого апреля, когда воинский гарнизон и база отдыха «Советская», по-прежнему закрытая для отдыхающих по причине «феномена вторжения», ещё спали.

Обмениваясь репликами, включили аппаратуру, развернули дисплеи, расселись по местам.

Физики – Амнуэль и Платов – больше смотрели на экраны компьютеров и на приборные панели.

Дорохов и Ливенцов прилипли к двум оконцам кабины с биноклями в руках, корректируя подъём в соответствии с указаниями специалистов.

Пару раз с ними связывался Куницын, наблюдавший за подъёмом аэростата из лагеря.

Весна в этом году заявила о себе ещё в начале марта, температура воздуха в апреле порой доходила до двадцати градусов, но холодный ветер в районе лагеря не позволял расслабляться, и помощникам Дорохова на земле приходилось одеваться потеплее.