Многомужество-5. Медвежья Ласка (СИ)

— По мужу соскучилась, — объяснилась она, сразу же переводя тему. — Ну, кто Ласочку повезет?

Берд, недолго думая, избавился от одежды и тут же опустился на колени, приглашая меня устроиться на его спине. Остальные беры тоже не стали ждать, и уже через несколько минут меня окружила стая медведей с человеческими глазами, озорно топтавшая снег и готовая к пробежке.

Проглотив неприятное ощущение своей отличности ото всех, я вскарабкалась на мохнатого зверюгу, прижимая ноги к горячим бокам, и стая, словно сговорившись, бросилась вперед, громко топая и перерыкиваясь.

Как мне хотелось быть с ними!..

Дикий азарт скорости вновь заполнил душу до самой макушки. Сердце стучало, гремело, как куль с железками, а медведица, игнорируя это, продолжала лениво сопровождать меня в мыслях, даже не пытаясь выбраться наружу.

Захотелось вновь на нее нарычать, поругаться, высказывая обиду, но, к сожалению, а может быть, и к счастью, дорога подошла к концу. Разноцветная стая медведей медленно затормозила, останавливаясь у входа в ущелье.

Дядя, не оборачиваясь, рванул вперед, и через пару минут громкий рев раздался из-за каменных стен, заставляя медведей пойти вперед, словно по приглашению.

Высокие природные потолки отлично отражали звук, как и стены, и мое восторженное «Оу!» разнеслось по всем каменным переходам, подсказывая, что тропинок здесь несколько.

Как я и думала, у развилки медведицы пошли в одну сторону, а медведи в другую, отчего Берд остановился и позволил мне спуститься со своей спины, на прощание ткнув черным носом в щеку.

— Не скучайте без меня! — бросила им вдогонку, на что лорды затопали передними лапами, не торопясь за уходящим Бьерном и дядей в медвежьих шкурах.

В этом топоте и угрюмых мордах читалось «Это невозможно!». Улыбаясь, как влюбленная дурочка, я махнула на прощание рукой, убегая вслед за удаляющимися медведицами.

— Воу!

— Ты никогда здесь раньше не была? — спросила Йонна, обернувшись и становясь на ноги.

— Нет, не доводилось. Только слышала. Дядя рассказывал, что таких мест много, но я как-то не любопытничала.

Хотя источник был природным, невольно бросались в глаза дела рук беров. Они облагородили каменный свод, ступени, ведущие в резервуар, заполненный бурлящей водой, и даже небольшой очаг, у которого стояла подготовленная посуда и прочие мелочи для отдыха вроде кучи шкур, разбросанных здесь для сидения.

— Тебе обязательно понравится! — уверенно заявила Буря, раскладывая полотенца и банки с мыльной водой. — Горячая вода, пар… Ммм… Мечта! То, что нужно, чтобы расслабиться.

— Было бы здорово.

Прогоняя смущение, разделась и вслед за остальными нырнула в горячую воду, втягивая воздух от удивления.

И правда горячая! Оох!

Пузырящаяся вода приятно разминала конечности, пар наполнял легкие, и когда Йонна бросила в слегка разгоревшийся очаг пучок каких-то трав, воздух затянуло терпким, но ароматным дымом.

— Да-а, это определенно приятно…

Буквально вытягиваясь в воде, я закрыла глаза, откидывая голову назад и позволяя стихии отлепить волосы от намокшего тела, и плавно двигаться под водной гладью. Веселый женский смех и бурление воды вводили в подобие транса, успокаивая и прогоняя все плохие мысли.

— Ласка? Ласка!..

— А? Что? — вынырнув, вытерла ладонями капли с лица и открыла глаза.

— Мы уж подумали, что ты решила утопиться от счастья, — улыбнулась Буря. — Мама хочет тебе кое-что сказать.

Обернувшись к молчавшей Йонне, я заметила странный блеск ее глаз, который вновь словно зажег глаза женщины изнутри, сделав их блестящими и яркими, как живые огни.

— Ты действительно хочешь облачиться в медвежью шкуру? — спросила она, и по голым плечам пробежала дрожь.

Ее голос, он… он словно стал чужим! Жестким, но глубоким, немного мужским. Его эхо отразилось от стен и добавило совершенно новые краски, заставляя задуматься.

Какие здесь могут быть вопросы? Конечно, хочу!

Жить, зная, что у тебя нет зверя, — это одно. Но чувствовать его, слышать, и быть не в силах дотянуться рукой — совершенно другое. Будто бы жить в клетке, из которой нет выхода, но там, на свободе, тебя очень ждут, и всё нутро стремится пробраться меж прутьев и рвануть вперед на всех порах, хватая судьбу за хвост.

Вот и я так же рвалась к ней, к моей медведице.

Жизнь без нее теперь совершенно не ощущалась нормальной. Скорее расколотой, раздробленной и неполноценной. Я будто бы была парализована все это время, и под моей властью лишь левая рука и правая нога, которые никак не могут договориться.

— Да. Хочу.

— Твоя душа слишком долго бродила в одиночестве, — произнесла женщина, окружая себя ореолом таинственности.

Не поднимаясь из воды, она вновь бросила в огонь очередной пучок травы, которых в ее мешке оказалось сразу несколько.