Многообразия

Дом построил и вырастил бор,
Написал кое-что за полвека.
Одного не могу до сих пор —
Воспитать не могу человека.
Сын мой, сын!
Рос ты там, где трава,
В доме том, где ни мира, ни света.
Потому и болит голова
У покинутой женщины этой.
А у дочери – нет, не болит,
Отразившись в другом измеренье,
Так спокойна, как будто бы спит,
Будто бродит от нас в отдаленье.
И выходит – напрасны мои
Запоздалые хлопоты эти.
Только ты, fear lady of me,
Остаешься на этой планете.
Я молюсь на тебя и ласкаю,
И при этом, надеюсь, ваяю,
Для себя создаю…
И вот так
В третий раз попадаю впросак.

Зашкалила красная

Зашкалила красная стрелка тревоги,
В ночное пространство, в зигзаги дороги
Уносят, уносят японские дроги,
Уносят коленки моей недотроги,
И поезд вдогонку сигналит: ту-ту!
Зачем ты так дико глядишь в темноту?
Так трепетны ноздри и запах бензинный…
Ты знаешь, ты помнишь – не надо резины:
Пять дней новолунных дала нам природа,
Вчера еще страшно, а нынче – свобода!
Релакс! Я уже торможу в перелеске.
Пустынно и ночь – вот твои занавески.
Попытки бесплодны, а значит – йи-ы!
Как долго, как сладко (лей, лей без остатка)…
Как это прекрасно, когда безопасно,
И как это жутко во время чумы!

Не по мне береза

Не по мне береза.
Понимаю.
Оттого не знаю: рад – не рад?
Ты открыта солнечному маю,