Многосказочный паша

— Селим! — сказал Мустафа. — Ты обладаешь большим талантом, но постарайся, чтобы твое второе путешествие было почуднее; думаю, что это не составит для тебя никакой разницы.

— Разумеется. Однако у паши странны вкус. Но, пожалуйста, выдайте мне поскорее пять золотых и отпустите меня: я задыхаюсь от жажды и освежусь не прежде, чем осушу по крайней мере четыре кружки вина.

— Святой пророк, что за турок! — воскликнул визирь, подняв руки. — Вот твои деньги, кафир; не забудь — завтра мы ждем тебя.

— Положитесь, визирь, во всем на меня; раб ваш живет только тем, чтобы повиноваться вам, как говорим мы, турки.

— Мы, турки! — ворчал визирь, глядя на уходящего ренегата.

— Видывал я каналий, но такой… — ворчал ренегат, когда был уже довольно далеко и не мог быть услышан.

Предоставляем читателям отгадать, кого подразумевал каждый в своих словах, потому что осторожность не позволила ни которому из них поверить словам свои дальнейшие мысли.

Глава VI

— Машаллах! Да сам Гарун-аль-Рашид слыхал ли когда такие повести? — сказал паша, ставя трубку в сторону. — Гуккабак рассказывает чудные истории! Что-то услышим сегодня?

— Чего не выдумает сын шайтана, — сказал Мустафа. — А Гуккабак не сын ли черта, хотя и носит чалму и поклоняется Аллаху? У него всегда найдутся повести для развлечения Вашего Благополучия. Но мудрец говорит: «Если у тебя есть мешок с золотом, то запрячь его подальше и каждый день старайся прибавлять в пего, сколько можешь — и ты разбогатеешь».

— Это слова самой мудрости, — сказал паша.

— Следуя им, раб ваш осмеливается посоветовать поискать по городу еще рассказчиков, а Гуккабака призывать только тогда, когда нам не посчастливится.

— Уаллах-таиб! Чудесно сказано! — воскликнул паша, поднимаясь с великолепного ковра. — Луна взошла, и мы скоро отправимся.

Через четверть часа паша, по-прежнему сопровождаемый Мустафой и невольниками, пошел бродить по улицам Каира.

Не прошло и получаса, как они заметили двух человек, которые сидели у ворот огорода и о чем-то спорили. Паша махнул Мустафе, чтобы тот приблизился подслушать разговор двух приятелей.

— Ну уж, Али! Надо иметь терпение и еще раз терпение, чтобы выслушать до конца твою бесконечную историю.

— Историю! — сказал шепотом паша Мустафе. — Слава Аллаху, их-то мы и ищем!

— Я же, напротив, говорю тебе, Гуссан, что твои истории еще в двадцать раз хуже моих. Ну, вот как ты начнешь рассказывать что-нибудь, мне так и хочется смазать тебе по рылу туфлей, потому что ты и десяти минут не можешь проговорить не заикаясь. Право, хотелось бы, чтобы кто-нибудь послушал тебя и меня и потом рассудил, кто из нас прав.

— Хорошо! — сказал паша, подходя к ним. — Я завтра послушаю вас и скажу, кто лучше рассказывает истории.

— Но кто ты такой? — спросил один из беседовавших.

— Его Благополучие, ваш милостивый паша, — сказал Мустафа.

Оба рассказчика повалились на землю, и паша, приказав визирю своему представить их на другой день пред светлые очи свои, отправился домой. Мустафа тот же час распорядился, приказав невольникам взять рассказчиков, а сам последовал за повелителем своим во дворец.

На другой день по окончании дивана ввели обоих рассказчиков в комнату, где обыкновенно паша слушал истории.

— Теперь я рассужу, кто из вас лучше рассказывает, — сказал паша. — Подите вон туда и уговоритесь между собой, кому начинать.

— Ваше Благополучие не худо бы сделали, если бы приказали выпроводить отсюда Али, — сказал Гуссан.

— Да сохранит Аллах Ваше Благополучие, — заговорил в свою очередь Али, — от рассказов Гуссана. Они хуже жгучего самума пустыни.

— Да разве затем позвал я вас сюда, чтобы вы ругались в моем присутствии? Рассказывайте повести, собаки! Али, начинай!

— Я могу ручаться, — кричал Гуссан, — что Ваше Благополучие и трех минут не прослушаете его!

— Я же ручаюсь, — сказал паша, — что отколочу тебя по пяткам, если еще раз осмелишься произнести хоть одно слово без моего позволения. Али, начинай же свою повесть!

— Охотно. Около тридцати лет тому назад, как вам известно, был я еще мальчишкой, и, как вам известно…

Гуссан поднял руки и стал смеяться.

— И, как вам известно…

— Мне ничего не известно и не может быть известно до тех пор, пока ты не расскажешь своей истории, — сказал паша.

— Ну, итак, Вашему Благополучию должно быть известно, что с самого рождения моего живу я на той улице, где вы изволили встроить меня вчера; на этой улице, как вам известно, живу я уже тридцать лет, а тридцать лет, как вам известно, составляет довольно много времени в жизни человеческой, как вам известно. Отец мой был огородником, а огородники, как вам известно, должны всегда вставать рано, чтобы поспеть на рынок, куда они, как вам известно, привозят овощи для продажи.

— Все это очень справедливо, — заметил паша, — но ты лучше бы сделал, если бы выбросил это проклятое «как вам известно» из твоего рассказа. Я согласен теперь с Гуссаном, что слушать это ужасно скучно.