Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Предательство – это вычеркивание близкого человека из своей жизни.

Поэтому, мне кажется, что простить предательство нельзя. Смириться – можно. Можно подчиниться обстоятельствам. Можно даже сделать вид, что не заметил, а если заметил – забыл.

Но простить невозможно.

Когда вас предали, очень важно вспомнить о том, что такое преодоление.

Что мы сейчас, собственно, и сделаем.

<p>ПРЕОДОЛЕНИЕ</p>

Доля... Судьба... Рок... Вне зависимости от того, во что верит человек, вряд ли найдется кто-нибудь, кто бы никогда не задумывался над смыслом этих слов.

Слово «преодоление» происходит от слова «одолеть», то есть победить свою долю, свою судьбу.

Преодоление – это умение превратить негативные обстоятельства жизни если и не е позитивные, то, во всяком случае, в приемлемые для жизни.

Самый яркий пример преодоления – это Олимпийские игры инвалидов. Думаю, нет смысла подробно объяснить, почему это так.

Поскольку преодоление – это борьба с неким предначертанием, судьбой, роком, то оно требует от человека концентрации всех сил: физических, духовных, моральных...

Преодолению всегда предшествуют какие-нибудь печальные, если не трагические обстоятельства. Однако, несмотря на это (а может быть, как раз в силу этого), преодоление – один из способов хоть на миг почувствовать себя хозяином собственной судьбы.

Если возникает необходимость преодоления, самое трудное – не растеряться, а взять себя в руки. Верующему тут опять же проще: он понимает, что Господь никогда не дает человеку ноши тяжелей, чем тот может вынести. Поэтому, какими бы тяжелыми ни были обстоятельства нашей жизни, они даны не для того, чтобы мы сломались, а чтобы мы их преодолели.

Человек, сумевший вспять повернуть движение жизни, испытывает такой восторг, который вряд ли может дать что-либо иное. Я не хотел бы никому желать таких жизненных передряг, которые потребуют преодоления. Но умереть, ни разу не испытав, как силой твоей воли и разума разворачивается жизнь, тоже, согласитесь, скучновато...

К тому же преодоление – непременный признак движения.

Преодолевая трудные, а то и трагические обстоятельства, мы обязательно движемся.

Итак, преодоление – это то, что не нужно (да и не возможно) приблизить, но бояться его также не следует...

<p>ПРИВЫЧКА</p>

Я, конечно, не знаю, почему Пушкин написал: «Привычка свыше нам дана – замена счастию она», но абсолютно согласен с этим выводом. И могу даже попробовать предположить, почему он сделан.

Во все времена человек живет с ощущением нестабильности. Понимает ли он, что Хозяин его жизни – Господь, или абсолютно убежден в том, что он сам – кузнец своего счастья, в данном случае, это неважно. За каждым углом нас подстерегают всевозможные неприятности и приятности, болезни и любовь, удачи и разочарования. Человек не только, как говорится в романе «Мастер и Маргарита» Булгакова, «внезапно смертен», но он также и «внезапно счастлив», «внезапно влюблен», «внезапно предан лучшим другом»... Как бы мы ни просчитывали свою жизнь, все равно побеждает внезапность.

Люди это очень хорошо чувствуют и поэтому стараются создать в постоянно меняющемся мире островки стабильности.

Привычка – это придуманная человеком форма поведения, неизменность которой помогает ему преодолеть зыбкость мира.

Когда человек каждое утро привыкает делать определенные движения в определенной последовательности: привыкает носить темную одежду, а не светлую; привыкает ходить в один и тот же ресторан и проводить отпуск в одном и том же месте; привыкает есть мясо только с картошкой, а рыбу – только с рисом, – все это лишь во вторую очередь говорит о его вкусах и пристрастиях. А в первую: о желании обрести в нестабильном мире некие островки стабильности.

Некоторые привычки иногда рассматриваются как суеверия. Например, человек встает только с правой ноги; или останавливается перед дверью начальника и трижды плюет через плечо; или перед каким-нибудь очень важным делом надевает чистое белье... Мне кажется, речь здесь должна идти не о суеверии, а о настройке самого себя на некий положительный результат.

Как ни странно это прозвучит, но тот, кто привык верить в счастливую одежду, будет более вооружен перед важным делом, нежели тот, кто во все эти «глупости» не верит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р.Барта вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р.Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл.Леви-Строссом, Ж.Лаканом, М.Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р.Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др.  Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры.

Ролан Барт

Культурология / Литературоведение / Философия / Образование и наука