Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать

Вкус – вообще штука индивидуальная. На него и на цвет, как известно, нет никаких товарищей. Если вам, например, кажется, что человек ради того, чтобы выглядеть стильно, одевается безвкусно, это вовсе не означает, что кто-то не назовет его манеру одеваться своеобразной и стильной.

Как бы по-идиотски вы ни выглядели, обязательно найдутся люди, которые будут утверждать, что вы выглядите стильно.

Итак, поиск стиля – это не поиск моды и не поиск вкуса. Это поиск внешнего своеобразия. Если кто-то нашел свой стиль – это его характеризует как человека, который нашел свой стиль. И более никак.

Стильный – это тот, кто сумел выделиться. При этом он может быть умным или глупым; серьезным или бессмысленным; интересным или скучным, короче говоря – любым.

Фразе «стиль – это человек» я не верю. Истинное своеобразие человека не имеет к его стилю никакого отношения. Потому что стиль – это то, что делается. А своеобразие – то, что дается от Бога. Согласитесь, разные вещи.

Так хорошо или плохо придумать свой стиль?

Хорошо. Если вы боитесь затеряться в этом мире и мечтаете о том, чтобы вас непременно узнавали по своеобразному стилю.

Никак. Если вам наплевать на то, затеряетесь вы в мире или нет. Потому что для вас внимание мира – во взглядах близких людей. Или потому, что вам известны какие-то иные способы не затеряться, кроме внешних.

Ничего плохого в том, чтобы придумывать свой стиль, я не вижу. Ну, разве что времени на него тратится слишком много. Но если кому-то это приносит удовольствие, так на что и тратить-то время жизни, как не на получение удовольствия?

Вот когда поиски стиля приводят к страданиям – это нехорошо. Потому что вообще страдать – это плохо. Или нет? У нас, вроде, страдать принято...

Попробуем разобраться.

СТРАДАНИЯ

Страдать у нас не только не стыдно, но даже как бы и почетно. Стыдно не страдать. Не страдающий человек представляется нам существом поверхностным, а то и попросту пустым. В России все располагает к трагическому самоощущению и в первую очередь, сама жизнь, которая никогда не может наладиться надолго. Причем, этот вывод о невозможности наладить свою жизнь на какой-то протяженный отрезок времени относится как к стране в целом, так и к большинству людей в отдельности. Пословица «От сумы и от тюрьмы не убережешься» – чисто русская. Иностранцу объяснить ее невозможно.

Православное христианство, точнее, его интерпретация, тоже к радости не очень-то располагает (подробнее об этом см. в главах «Цель жизни» и «Вера в Бога»). Мы привычно говорим: Бог терпел и нам велел, забывая о том, что христианство – религия глубоко оптимистичная, ведь после своих страданий Господь воскрес. Однако мы почему-то не говорим: Бог воскрес нам в пример.

Даже пейзаж за окном – и тот печален. Отъедешь от любого города минут на десять, сойдешь с поезда... Бескрайние поля перед тобой, бескрайнее небо над тобой, а ты такой крошечный посередине... Поневоле затоскуешь.

Одним из главных героев нашей литературы стал юноша, который, решив восстать против Бога, убил двух женщин, а потом 400 страниц страдает по этому поводу. Мы воспринимаем Раскольникова едва ли не как гуру. Хотя на самом-то деле, это совершенно патологический случай, который если чему и может научить, то лишь тому, как жить категорически не следует.

Оговоримся, что мы ведем речь о страданиях духовных. Страдания физические могут быть воистину мучительны. Помогает пережить их лишь завещанная Спасителем вера в то, что в конце страданий непременно наступает воскрешение.

Принято считать, что духовное страдание учит. Отчасти это так. Если человек никогда в своей жизни не страдал, ему трудно научиться сострадать другим.

Но я убежден: обожествлять страдания не следует. И не надо специально искать их – они сами вас найдут. Не стоит ковыряться в ране, ее надо залечивать. Потому что быть раненым для человека – противоестественно, естественно быть здоровым.

Жизнь дает нам немало подлинных поводов для страданий. Это, безусловно, так. Но мне кажется ужасным, когда человек купается в страданиях, находит в них пусть и мучительную, но радость.

Не стоит забывать: страдать проще, нежели бороться со страданиями.

Может быть, страдание воспитывает душу. Но и иссушает тоже. Случается и так, что много страдавший человек становится не восприимчив к чужим печалям, потому что они кажутся ему незначительными в сравнении с тем, что пережил он сам.

Страдание – дитя статики.