Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Поэтому и монах в келье, и олигарх на яхте могут в одинаковой степени быть и благополучными, и не благополучными. Все зависит от того, что они вкладывают в собственное, личное понятие счастья и гармонии.

Кому-то проще не расщеплять слово «благополучие» и считать синонимом благополучия не полученное благо, а материальный достаток. Ничего зазорного в этом нет, просто надо иметь в виду: достигнув такого благополучия, вы, возможно, не станете счастливым. Ведь общество всегда диктует некие универсальные цели, а люди – существа абсолютно уникальные, и каждому отдельно взятому человеку достижение всеобщей цели может радости не принести.

Если счастье не приватизировано, то есть принадлежит всем, оно не радует.

Например, женщина-миллионер, у которой нет детей, может ощущать себя вовсе не благополучной и даже несчастной. Равно как и одинокий олигарх редко производит впечатление счастливого человека.

Благополучие – это ваше собственное, приватизированное счастье.

Только вам решать, в чем именно оно состоит.

<p>БЛАГОРОДСТВО</p>

Большинство слов обозначает то, что совершенно ясно и понятно. Однако есть слова, обозначающие понятия, которые для большинства людей неясны.

Одно из таких слов – «благородство».

Если бы у всех людей было одинаковое представление о добре и зле, если бы, наконец, все верили в Бога и одинаково понимали эту веру – такого понятия, как «благородство», не возникло бы.

Какого человека мы называем благородным?

Благородный тот, кто рождает благо по непонятной для нас причине.

Например, если кто-то переводит бабушку через дорогу, мы не называем его благородным. А если олигарх дает деньги на строительство церкви, мы – иногда с долей иронии, а подчас и совершенно серьезно говорим: «Он поступил благородно», хотя для верующего человека такой поступок абсолютно нормален.

Поэтому, когда мы оцениваем чужое благородство, надо в первую очередь подумать о том: верная ли у нас самих шкала ценностей? Не называем ли мы естественный и нормальный поступок – благородным?

Благородный – значит непривычный, то есть неясный. Эта неясность может происходить не только от поступков другого, но и от нашего собственного мировосприятия.

Поэтому само понятие «благородство» меняется с течением времени еще более кардинально, чем, скажем, понятие «честь».

Для человека XIX века вызвать на дуэль хама, который оскорбил женщину, – было естественно. Сегодня того, кто защитил девушку от хулиганов, мы называем благородным.

Если то, что раньше казалось естественным, сегодня кажется благородным, значит, общество в целом становится менее благородным.

Часто эпитет «благородная» мы относим к внешности. Нам кажется, что благородно выглядит человек, который не похож на других, а похож на того, кто может дарить благо.

Та внешность, которая сегодня представляется благородной, до прихода Советской власти была естественной.

Вспомним советские фильмы про революцию. Актеры с благородной внешностью могли играть в них только отрицательных персонажей, нас исподволь как бы убеждали в том, что другие люди в советской стране не нужны, необходимы такие же, как все, такие, которых проще объединять в толпу.

Заметим вскользь, что внешность, разумеется, бывает обманчива и человек, который выглядит благородно, может нести в мир зло, а вовсе не добро.

Понятие благородства – говорим ли мы о внешности или о сути – очень привязано к нравам эпохи. Объективно такого понятия не существует.

Мне кажется, Господь посылает в мир благородных людей не столько для того, чтобы они совершали благородные поступки, сколько для того, чтобы все остальные имели перед глазами пример.

Если бы – вдруг! – мы все по-настоящему смогли бы стать благородными, то есть рождающими благо, а не зло, само это слово исчезло бы из нашего лексикона за ненадобностью.

Но покуда это слово не исчезло, мы все мечтаем о том, чтобы как можно больше благородных людей вошли в наш ближний круг.

Вот об этом, немного странном словосочетании и пришло время поговорить.

<p>БЛИЖНИЙ КРУГ</p>

Ближний круг – это то, что есть в жизни любого человека.

Ближний круг – это те люди, без которых любой из нас физически не может существовать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р.Барта вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р.Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл.Леви-Строссом, Ж.Лаканом, М.Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р.Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др.  Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры.

Ролан Барт

Культурология / Литературоведение / Философия / Образование и наука