Многослов-2, или Записки офигевшего человека

Вообще картина вырисовывается жутковатая: мало того, что надо принимать неясную до поры веру, так еще и детей отнимают, дабы их этой самой вере учить. Так что приходится признать, что учение на Руси начиналось не только не просто, а даже довольно-таки трагически.

Издревле воспитание было довольно жестоким делом. В XVI веке на Руси распространялись «Воспитательные стихи». Одно из них прям так однозначно и называлось «Похвала розге»:

Розга разум во главу детям погоняет.
Учит молитве и злых убо всех стрезает.
Розга родителям послушны дети творит,
Розга божественного писания учит…
…Благослови, Боже, оные леса,
Я же розга родят на долгие времяна!

Не хочется, конечно, признавать, что в фундаменте российского образования лежит розга. Обидно это как-то.

Поэтому лучше будем считать, что в фундаменте нашего образования лежат воистину мудрые слова Владимира Мономаха. Как-то все-таки солидней и, главное, приятней, нежели розги. Если открыть знаменитое «Поучение» Владимира Мономаха, написанное аж в 1117 году, то без особого затруднения можно найти там слова о том, каким должен быть человек: «Есть и пить без шума великого; при старых молчать; премудрых слушать; старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь; без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свирепствовать словом; не хулить в беседе; не смеяться много; стыдиться старших; с нелепыми женщинами не беседовать; глаза держать книзу, а душу ввысь; избегать суеты; не уклоняться учить увлекающихся властью; ни во что не ставить всеобщий почет. Если кто из вас может другим принести пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится».

Господи, как же просто! Я бы эти слова в каждой школе повесил и при всей моей нелюбви к зубрежке заставлял бы учеников их выучить. И повторять регулярно. Представляете, если бы наши дети сознательно шли к тому образу человека, о котором писал Мономах, какая бы у нас уже была расчудесная жизнь!

Итак, фундамент у нашего образования замечательный. С самим образованием – сложней…

Вот, к примеру, существует такая наука – физика. И практика есть такая – физика. И в химии точно такая же бодяга: вот вам, пожалуйста, наука, а вот, изволите ли видеть, – практика. Так и повелось: наука диктует практике, чего надо делать. Вот буквально: если науку физику не знать, то никакой практики в физике осуществить невозможно. Правильно? Просто до такой степени правильно, что даже скучно.

Теперь вопрос: существует ли такая наука под названием «педагогика»? Вот это самое «детовождение» – оно как наука имеет место? И эта самая педагогическая наука руководит ли педагогической практикой? Или в деле образования наука – сама по себе, отдельно живет в хороших книжках, а практика – сама по себе, и руководят этой практикой вовсе даже не труды великих педагогов прошлого, а министерство образования? Мало ли что там Мономах говорил? Это одно. А вот то, что скажут на совещании в министерстве, – вот это и есть руководство к действию. Так что ли? Или не так?

Одним из величайших авторитетов в педагогической науке является безусловно Иоганн Генрих Песталоцци. Между прочим, еще Александр I так проникся его идеями, что наградил Иоганна Генриха орденом Владимира и пожаловал аж пять тысяч рублей на издание первого многотомного собрания его сочинений. Надеялся, видать, император, что ум Песталоцци поможет образованию в России. Вот и я тоже хочу на это надеяться.

Так вот Песталоцци считал: важнейшая цель воспитания – развитие природных способностей человека. Вот что, например, писал великий Иоганн Генрих: «Вниманию детей не следует предлагать ничего отдаленного, ничего незнакомого, ничего такого, что не находилось бы в постоянном и длительном соприкосновении с их бытием и деятельностью. Наоборот, в первую очередь до их сознания нужно доводить близкое, современное, ежедневно и ежечасно на них влияющее; нужно также заставлять их осознать собственные задатки и способности, поскольку это стимулирует их развитие. Необходимо безусловно добиваться природосообразности развития душевных сил детей».