Многослов-3, или Прочистите ваши уши: первая философская книга для подростков

И вот, представь себе, про Свет забыли. Он сидел себе на свечке, а на него никто не обращал внимания, совсем никто. А без внимания – какая ж это жизнь?

Свечке тяжело было держать Свет, и она начала опускаться все ниже, ниже, ниже… И вот уже ножки Света коснулись пола. Но и на это никто не обратил внимания: видно, про Свет все позабыли как-то совсем окончательно.

А знаешь, что бывает, когда ноги света касаются пола? Правильно, бывает пожар.

Только ведь это был очень добрый Свет – он не умел приносить неприятности. Поэтому он соскочил со свечки и пошел себе. Сам себе пошел, просто так.

Печально шел маленький Свет. Очень уж грустное это занятие: быть никому не нужным, особенно когда ты маленький, да к тому же – свет.

А знаешь ли ты, что бывает с теми, про кого все забыли и кто никому не нужен? Они начинают страшно мерзнуть.

Вот Свет мерз-мерз да и превратился в Сосульку. Висел себе под крышей – ничем от других сосулек не отличался. Точнее, почти ничем… Потому что очень уж хорошо эта сосулька отражала свет. Она пускала такие огромные солнечные зайчики – словно солнечные мишки. Но серьезных людей это не удивляло. Они говорили с серьезным видом: «Подумаешь, солнечные мишки! Такие же, как зайчики, – только большие!»

Но однажды Волшебную Сосульку увидел маленький мальчик. А знаешь, чем маленькие отличаются от взрослых? Взрослые видят то, что им нужно, а маленькие – то, что им интересно. И, конечно же, маленький мальчик увидел Волшебную Сосульку, и, разумеется, она ему ужасно понравилась. А что хочется сделать с тем, что понравилось? Хочется взять и отнести домой.

Маленький мальчик так и поступил. И тут надо тебе обязательно еще вот что сказать: маленькие отличаются от взрослых тем, что взрослые уверены: сосулька обязательно дома растает, а маленькие подозревают, что такое может случиться, но надеются на чудо.

А чудо очень любит, когда на него надеются.

И вот маленький мальчик принес Сосульку домой, поставил ее на свой стол, и в Сосульке родился добрый Свет. Свет давно хотел опять родиться, но зачем было рождаться никому не нужным?

Сосулька стала светиться, как лампочка, и сразу в комнате мальчика появился уют.

И теперь маленький мальчик и добрый Свет сидят и улыбаются друг другу. Каждый вечер. Очень у них уютная жизнь получается.

Жило-было… Мыло

Поначалу ничто не предвещало беды. Более того, поначалу все предвещало радость.

Прекрасный, ядреный, молодой, здоровый кусок мыла смотрел на себя в Зеркало, висящее над ванной, и думал: «Какой же я все-таки прекрасный, ядреный, молодой и здоровый!»

Но так продолжалось недолго, потому что Мыло влюбился.

Опять же, поначалу ничто не предвещало любви, а потом Мыло совсем нечаянно посмотрел на стройную, высокую, с прекрасно уложенными волосами-щетинками Зубную Щетку и влюбился.

А как начали они со Щеткой разговаривать, Мыло понял, что совсем погиб: Щетка мало что красавица, так еще и умницей оказалась. Два, а то и три раза в день Щетка разговаривала с человеческим Языком, а Язык знал так много, что Щетка понабралась от него ума-разума.

А потом Мыло начал худеть. Сначала он думал, что худеет от любви – это было бы хоть и тяжело, зато приятно. Но потом понял, что худеет конкретно от работы. Худеть от работы – гораздо противней, чем от любви. Да и куда опасней.

Мыло смотрел на себя в зеркало и вздыхал: «Где же ты, прекрасный, ядреный, молодой и здоровый кусок мыла?» Мыло не мог ответить, где же этот красавец, но совершенно точно понимал, что где-то очень далеко…

Но странное дело: чем больше худел Мыло, чем меньше он становился, тем сильнее любила его Щетка. Есть такие женщины – попадаются они и среди щеток, – которые особенно любят тех, кто несчастен. Им, наивным щеткам, хочется приносить радость, а радость особенно приятно приносить тем, кто в ней особенно нуждается.

И вот однажды глубокой ночью, когда даже старое Зеркало уснуло, а противная электрическая Бритва перестала жужжать свои глупости, Мыло сказал:

– Ты знаешь, мне кажется, я умираю. Еще неделя, и от меня ничего не останется.

– Если ты умрешь, – ответила Щетка, – умру и я. Я уже стала замечать, что от горя у меня начали вылезать щетинки.

Они помолчали.

Мыло понимал, что сейчас – и только сейчас – он должен принять какое-то важное решение. Мыло не любил принимать решения, но еще больше он не любил умирать.

– А знаешь что, – сказал Мыло твердо. – Если мы останемся здесь, то точно умрем.

– Куда же деться, бедным Мылу и Щетке, – улыбнулась Щетка, предчувствуя чудо.

– Какая разница! – крикнул Мыло так громко, что Зеркало даже приоткрыло свой глаз. – Мы поплывем с тобой туда, где сможем быть вместе.

Щетка от природы была изящна. А Мыло сильно уменьшился от работы. И им оказалось совсем не сложно проскользнуть в дырку в раковине и поплыть по водопроводу.

Щетка сидела на Мыле, и они плыли в темноте.

Поначалу ничто не предвещало беды. И потом – не предвещало. Так они и плыли по рекам, морям, шли по земле…

Они были свободны и влюблены.

Другими словами – они были вечны.

Жил-был… Шарф