Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

Многосторонняя дипломатия играла важнейшую роль в латиноамериканской политике США, когда на исходе Второй мировой войны формировались новые принципы межамериканской системы отношений, направленные на создание под руководством США замкнутого военно-политического блока американских государств, имеющего антикоммунистическую направленность. Основы такого блока были заложены на межамериканской конференции по вопросам войны и мира, состоявшейся в феврале-марте 1945 г. в Чапультепекском замке Мехико. Принятый на конференции так называемый Чапультепекский акт рекомендовал создание «постоянного органа, состоящего из представителей генеральных штабов всех американских государств», регулярный созыв межамериканских конференций с целью «формулирования общей межамериканской политики» и заключение в дальнейшем специального договора по вопросам «совместной борьбы против возможного нападения на одну из американских стран»[299].

Под нажимом США на конференции была принята также «Экономическая хартия Америки» (предвосхитившая неолиберализм с его «свободными рыночными» отношениями), согласно которой участники конференции обязывались: обеспечить «равный доступ к торговле и сырью»; ликвидировать «всякого рода барьеры в торговле»; всячески содействовать предоставлению широких льгот для «свободного перевода и вложения капиталов; создания одинакового режима по отношению к национальным и иностранным капиталам»; «принимать соответствующие меры, чтобы обеспечить стимулирование частной инициативы», и бороться с проявлением «экономического национализма»[300].

В Чапультепекском акте, игравшем значительную роль в межамериканских отношениях, уже можно обнаружить риторику холодной войны – даже сама постановка вопроса о создании системы коллективной безопасности против возможной агрессии в условиях, когда исход Второй мировой войны был очевиден для всех, является весьма характерной. Начал создаваться новый «образ врага», и нетрудно было догадаться, кого прочили на эту роль.

В тексте Чапультепекского акта можно заметить клише (пока завуалированные), характерные для начального периода конфронтации. Например, «новая ситуация в мире делает более настоятельной, нежели прежде [?] упрочение солидарности американских народов для защиты их прав», далее в документе выражается тревога по поводу возможного «нападения противника», делается упор на необходимость проведения военных операций в рамках «коллективной обороны» в случае «нарушения мира и порядка в регионе» – формулировки, удобные для последующего нагнетания обстановки антикоммунизма, военного психоза[301].

Один из ведущих экспертов небезызвестной «Rand Corporation» Альберт Вольштеттер считает, что именно данный документ был прямым предшественником Устава главного военного блока Запада в холодной войне – НАТО, принятого четырьмя годами позже, в апреле 1949 г.[302] Такой же позиции придерживается представитель школы «конструктивистов» Дж. Рагги[303], а также известный исследователь проблем коллективной безопасности в годы холодной войны Арнольд Волфер[304].

А ведь Чапультепекский акт был подписан за год до знаменитой фултонской речи Черчилля о «железном занавесе», которая считается рубежом, положившим начало холодной войне!

Интересно отметить, что руководство СССР, которое могло вполне законно выразить недоумение по поводу странного документа, промолчало. И это молчание подтверждает позицию тех историков, которые настаивают на том, что И. Сталин и его окружение четко соблюдали взятые на себя обязательства в отношении сфер влияния, тогда как лидеры США и Англии нарушали их весьма часто. Американский историк У. Лафибер в своей известной работе утверждает: «К середине 1945 г. политика Сталина была прямолинейной и последовательной, чего нельзя сказать о политике Трумэна. Ее резкие метания стали наиболее очевидны, когда Соединенные Штаты всеми силами взялись за подрыв советской сферы влияния в Европе, при этом самым жестким образом укрепляя свою собственную сферу влияния в Западном полушарии»[305].

Деятельность дипломатии США на конференции в Мехико отражала беспокойство, которое испытывали американский правящие круги в связи с предстоящим созданием Организации Объединенных Наций, Совет Безопасности которой получал право принимать решения в случае возникновения угрозы миру в любой части земного шара. Кроме того, оно хотело иметь в ООН послушный блок из 20 латиноамериканских стран, связанных решениями межамериканских органов, и превратить таким путем ООН в организацию, зависимую от США, (ведь голоса латиноамериканских стран в ООН составляли в то время 39 % членов Организации Объединенных Наций!).