Многоточие жизни

Наступили зимние каникулы. В общежитии оставаться не разрешили. Санитарная обработка. Купив билет на электричку, я поехала домой. Близился новый год. Перспектива встретить его в кругу семьи не очень радовала. Я вздохнула и вышла на перрон.

До дома ещё километра два. Лёгкий морозец холодил мои ресницы. Я подумала о Кирилле. Где он? Вспоминает обо мне? Вот бы нам новый год встретить вместе..В таких мечтах я дошла до знакомой улицы. Снег скрипел под ногами. Солнце уже садилось и заглядывало в окна домов. Отражаясь от стекол, солнечные искры бежали по сугробам и возвращались на небо.

– Дочка, здравствуй.

Я обернулась. Бабушка Поля выходила из калитки.

– Здравствуйте.

– Что-то не видно тебя совсем. Уехала чтоль куды?

– Учусь. На врача.

– Хорошее дело. А Кира письма пишет. Уже вот четвертое. Про тебя спрашивал.

Я замерла.

– Тебе записочку прислал. Лежит уже давно. Ждёт тебя. Ой, да, что я старая разболталась. Сейчас – сейчас принесу.

Внутри меня натянулись все струны. Мой любимый человек прислал мне письмо. Я и мечтать не могла. Мы не обещали писать друг другу. В наш последний вечер пили водку за отъезд Кирилла. Потом он сказал:

– Не грусти, Ириска. И на нашей улице перевернется грузовик с пряниками

И вот письмо. Бабушка Поля дала мне сложенный листик из школьной тетради.

– Спасибо, – я убрала письмо в карман. Хотела одной насладиться каждой буквой, каждым словом.

– Дочка, Кирилл может быть в отпуск приедет. Вот радость – то. Увижу своего защитника, и умирать не страшно.

Я начала убеждать старушку, что рано думать о смерти. Она прослезилась, обняла меня и ушла в дом.Ещё минут пять постояла на морозе, сдерживала выпрыгивающее сердце. Потом достала письмо:

« Привет, Ириска. Как ты? Надеюсь учеба идёт легко. Я служу. Жара здесь. Не поверишь. И комары с кулак. Злые…»Я читала незамысловатые строчки, и слезы капали на листок. Буквы таяли. «Ну, чао – какао. Не скучай. И на нашей улице перевернется грузовик с пряниками».

Мне казалось, что я читаю поэму, стихи, оду, а не несколько строк без намека на любовь. Утерев мокрые щеки, я побрела домой.

Утром я наткнулась на хмурый взгляд отчима. Он смотрел из-под седых бровей и крутил самокрутку.

– Что, женихи табунами ходят?

– Нет.

– Смотри, а то мать тебе космы выдергает, – и шумно высморкался.

Отвращение внутри меня готово было вылиться наружу. Но в этот момент открылась входная дверь. Вошла мать. Устало опустилась на лавку: