Многоцветная магия

— Да уж, это точно. Ладно, попробуем по-другому. Представь, что тебе надо разжечь огонь. Ты можешь сделать это разными способами — спичками, зажигалкой, увеличительным стеклом. Можешь даже добыть его трением, а очень скоро научишься делать это с помощью волшебства. Это все разные способы, разные источники огня. Но результат во всех случаях будет одинаковым. Понятно?

— Да, вроде бы. А чем же вы тогда различаетесь?

— Опять двадцать пять! Различаемся мы тем, что можем взаимодействовать с разными стихиями. Я в отличие от тебя, огонь с помощью магии не зажгу, потому что эта стихия меня не послушается. А ты не сможешь, например, за минуту вырастить цветок — это умеют только лесные маги. Зато превратить одну вещь в другую способны все: и огненные волшебники, и водные, и все остальные, только силу для этого каждый возьмет у своей стихии.

Лилит сосредоточенно кивнула. Юрий в очередной раз вздохнул — теперь с облегчением.

— Разумеется, каждая община какие-то области магии знает лучше, а какие-то — хуже. Например, лесовики традиционно лучше всех умеют лечить и предвидеть будущее. А огненные и металлические волшебники знают все про магическое оружие и защиту. Плюс у всех общин есть свои секретные разработки… — Златов сделал паузу и выжидательно посмотрел на свою юную собеседницу. Как и следовало ожидать, при упоминании о секретах она оживилась еще больше и на Юрия теперь глядела чуть ли не с обожанием.

— И что… я тоже смогу научиться превращать и предсказывать? Или драться при помощи магии? И узнаю разные волшебные тайны?..

Сейчас Златов уже был полностью уверен, что ни предсказывать, ни превращать один предмет в другой, ни швыряться боевыми заклинаниями его подопечная не сможет. Для этого ее способности были слишком слабыми, хотя в магической схватке она вполне смогла бы за себя постоять, опалив противника огнем или просто-напросто вытянув из него всю силу. Про то, что в огненной общине ей откроют какие-нибудь важные секреты, тоже можно было не мечтать — Юрий прекрасно понимал, что о тайнах огненных магов ему придется догадываться самому, руководствуясь тем, что Лилит удастся случайно услышать или увидеть. Однако об этом юной огненной чародейке пока было знать не обязательно: все это она поймет потом и, обиженная и разочарованная, побежит жаловаться к единственному знакомому магу, не принадлежащему к ее общине, то есть к Юрию Златову. В том, что все будет именно так, он теперь ни минуты не сомневался.

Глава V

Юрий Златов стоял на песке у самой воды, заложив руки за спину и неотрывно глядя куда-то вперед и вверх — то ли на темнеющий на горизонте остров Котлин, то ли еще выше, на подсвеченные темно-розовыми лучами садящегося солнца облака. Со стороны могло показаться, что мечтательный молодой человек вышел на берег залива полюбоваться закатом, но в действительности, Юрий вряд ли вообще обращал внимание на открывающийся перед ним красивый вид. Что, однако же, не мешало ему мечтать, только не о романтических встречах и прекрасных незнакомках, а о некоторых гораздо более приземленных вещах.

Далеко впереди него, туманной черточкой на горизонте виднелся Кронштадт, город, где обитали почти все его многочисленные родственники, а также большинство других высокопоставленных водных магов. А за его спиной возвышалась гостиница, на самом верхнем этаже которой, невидимом снаружи для обыкновенных людей, располагалась резиденция руководства водной общины. И впереди, и позади него жили самые способные волшебники, те, кто мог, например, одним неуловимым жестом превратить валяющийся на дороге камень в мягкую подушку, мог без труда затопить водой небольшое помещение и с такой же легкостью заставить эту воду закипеть и испариться. Все они потратили долгие десятилетия, чтобы достигнуть такого уровня в магии и таких высот в карьере. Сама почтенная Фаина почти три века оттачивала свое мастерство и пробивалась наверх — к званию главы общины и к возможности командовать всеми водными магами Петербурга. Несколько лет назад она этого добилась и теперь с полным правом занимает свой огромный, заставленный аквариумами кабинет, из окна которого видна смыкающаяся с горизонтом гладь Финского залива.