Многоцветная Земля

— Прекратите немедленно! Вы, оба!.. Ричард, ты был болен. Человек становится беспомощным и не может контролировать свои естественные отправления, когда он тяжко болен и находится в беспамятстве. Ради Бога, забудем все это. Мы были рады помочь тебе. А теперь ты должен собраться с духом, сосредоточиться и присоединиться ко всем нам. Бежать нужно немедленно! Ты не можешь из-за своей неприязни к Фелиции ставить под удар наш единственный шанс выбраться из этого кошмара.

Ричард уставился на Фелицию и после некоторой паузы ухмыльнулся:

— А что? Ты, должно быть, единственная из нас, кто отплатит этим пришельцам за все, сестренка! Ты это можешь, я знаю. Говори, я сделаю все, что ты скажешь.

— Вот и хорошо, — спокойно парировала она и, сунув руку за черную кожу левой поножи, извлекла оттуда что-то, похожее на изящный золотой крестик, у которого одна перекладина была гораздо длиннее другой, — стилет.

— У меня хорошая новость. Теперь мы не полностью безоружны.

Караван отправился в путь, когда месяц уже ярко сиял сквозь листву кипарисов. Перейдя вброд мелкую речушку, приток Роны, караван поднялся на Бургундское плато и снова взял курс на север. В сгущающихся сумерках ярко озаряли путь огни сигнальных костров. Спустя какое-то время глазам путешественников открылось необозримое пространство, затянутое клубящимся туманом, — обширные болотистые низины, по которым текла плиоценовая Рона, взяв начало из озера Брес. Воды озера далеко простирались на север и восток, словно гигантский осколок черного стекла, затопляя всю низменность ниже Кот д'Ор. Ричард развлекал старого палеонтолога описанием легендарных вин, которые будут производиться в этих местах через шесть миллионов лет.

Позднее, когда стемнело и звезды засверкали ярче, Ричард произвел еще одну обсервацию плиоценовой Полярной звезды. Это была самая яркая звезда, которую Клод и Ричард назвали Большой Индюшкой.

— Отличная работа, Ричард, — похвалил бывшего космического капитана Клод.

— Может оказаться, что все изыскания представляют чисто академический интерес, если нас убьют или превратят в полных идиотов… Как, по-вашему, Клод, может ли сработать план Фелиции?

— Подумай сам, сынок. Фелиция могла бы легко сбежать в одиночку. Ведь план она придумала только для того, чтобы дать и нам хотя бы какой-то шанс. Ты можешь от души ненавидеть выходки юной леди, но с нее станется, и ее план может оказаться вполне осуществимым. Я сделаю для нее все, что потребуется, но я — старая перечница и уже ступил одной ногой в стадию окаменения. А ты, Ричард, еще молодой человек, и вид у тебя такой, что ты можешь постоять за себя в сраженье. Мы на тебя рассчитываем.

— Послушайте, Клод, может, я и спятил с ума, — с сомнением произнес пират, — но только никак не могу взять в толк, зачем нам ее золотой ножик? Ведь это игрушка. Ну скажите на милость, что мне с ним делать? Что мне делать вообще?

— Последуйте совету Амери, — ответил палеонтолог, — молитесь.

В авангарде каравана альпинист Бэзил приветствовал убывающий месяц, наигрывая на флейте «auclaire de la lune» note 6. Ехавший рядом с ним танцор из Парижа, легкий как бабочка, подпевал. К немалому удивлению пленников, сама Эпона подхватила мелодию чистым, берущим за душу сопрано. Она продолжала петь и когда Бэзил сыграл еще несколько мелодий, но когда он начал «Воздух Лондондерри», один из солдат подскакал на халикотерии и сообщил, что «леди запрещает простым людям петь эту песню».

Альпинист пожал плечами, и флейта умолкла.

Танцор пояснил:

— Ведьма поет песню на собственные слова. В первую ночь нашего заточения в замке я слышал, как она пела ее. Разве не странно, что чудовище может быть музыкальным? Все, что здесь происходит, напоминает мне сказку, а Эпона похожа на прекрасную злую ведьму.

— Ведьма еще до рассвета запоет у нас по-другому, — пробормотала Фелиция, но ее никто не услышал, кроме Амери.

Между тем караван все ближе и ближе подходил к западному берегу огромного озера. Каравану предстояло обогнуть его по самому краю, прежде чем направиться на восток к Бельфортскому проходу между высокогорьем Вогез и Юрой, который вел к долине Рейна. Воды озера холодно блестели, отражая яркие звезды, словно черное зеркало. Добравшись до мыса, путешественники увидели вдали сигнальный огонь, от которого к ним по водам широкой бухты бежал оранжевый язык отраженного света.

— Смотрите! — с ноткой беспокойства в голосе воскликнула Фелиция. — Там два огня, а не один. Что бы это значило?

Солдат из арьергарда каравана галопом подскакал к капталу Вальдемару, о чем-то посовещался с ним и вернулся на свое место в хвосте каравана. Халики замедлили шаг и наконец совсем остановились. Эпона и Вальдемар поскакали от каравана на небольшое возвышение, откуда им открывался вид на озеро.

Фелиция мягко ударила кулаком в ладонь другой руки и прошептала:

— Дело дрянь! Дрянь! Дрянь!

— Посмотрите, там что-то виднеется на воде! — вдруг воскликнула Амери.