Многоцветная Земля

Ее глаза были неотступно устремлены на руки, на символ профессии — бриллиантовое кольцо, которое насмешливо мерцало, испуская едва заметное свечение. Банальные мысленные образы, словно морские волны, набегали на мозг Элизабет и снова отступали. Ничем не защищенное субречевое мышление солдата Билли, у которого никак не идут из головы женские чары престарелой, но все еще крепкой хозяйки таверны в местечке под названием Рония. Мысли другого стража, Сеюн Куна, поглощены пари, которое он намеревался заключить по поводу исхода какого-то состязания. Появление Стейна могло изменить шансы на выигрыш. Каптал посылал в эфир волны боли: у него под мышкой вскочил фурункул, о который терлась нагрудная пластина его легкого панциря. Стейн, по-видимому, спал, успокоенный надетым на него серым ошейником. Эйкен и женщина по имени Сьюки поставили грубый, но эффективный экран, защищая от подслушивания какие-то тайные переговоры. Не иначе как эти двое неугомонных что-то задумали. Крейн погружен в разговор с антропологом: обсуждалась эволюция общества тану с того момента, когда начали действовать врата времени.

Элизабет поставила свой мыслезащитный экран, чтобы под его покровом, непроницаемым, как маска ее святого покровителя, оставшегося в далеком будущем, предаться грустным мыслям. Когда экран был поставлен, Элизабет дала волю накопившейся в ней горечи и ярости. Она искала забвения от одиночества и горечи тяжелой утраты, а обрела и то и другое, только в новой, измененной форме. Убаюканная воспоминаниями, как бы объятая пламенем утрат, Элизабет незаметно для себя задремала. При ярком свете плиоценовых звезд ее лицо дышало спокойствием, как лики античных статуй, и разум был столь же непроницаемым.

— …Корабль не мог знать, что это Солнце вскоре вступит в продолжительный период нестабильности, начало которому положил взрыв соседней сверхновой. За сотни лет нашего прибытия до конца срока беременности доживал лишь один из тридцати зачатых, а из числа родившихся только половина были нормальны. По человеческим меркам мы живем долго, но, если не удастся каким-то образом справиться с постигшим нас бедствием, нам грозит полное вымирание.

— А почему вы не снялись с места и не покинули негостеприимную планету?

— Видите ли, Корабль был живым организмом, и он героически погиб, доставив нас на Землю и совершив беспримерный в истории расы межгалактический прыжок… Нет, покинуть Землю мы не могли. Следовало найти другое решение. Корабль и его Супруга избрали Землю для нас по двум причинам: совместимости нашей плазмы с плазмой рамапитеков — высшей формы жизни, характерной для земных условий. Используя ожерелья (мы называем их «торквесы»), нам удалось подчинить себе рамапитеков.

— Вы хотите сказать — поработить их?

— К чему такой термин, несущий в себе негативную оценку, Брайан? Разве вы, люди, когда-нибудь говорите о том, что поработили шимпанзе или китов? Рамапитеки едва ли обладают более развитым интеллектом, чем шимпанзе или киты. Может быть, вам хотелось, чтобы мы согласились на прозябание в культуре каменного века? Мы прибыли на Землю по своей доброй воле с тем, чтобы вести древний образ жизни, который оказался под запретом на планетах нашей Галактики. Но мы отнюдь не собирались питаться корнями и ягодами и жить в пещерах.

— Итак, вы превратили рамапитеков в своих слуг и зажили припеваючи, пока не грянул гром. И тогда ваши специалисты по генной инженерии, как я догадываюсь, нашли рамапитекам новое применение.

— Не сравнивайте вашу технологию с нашей, Брайан. На последней стадии нашего существования как расы мы были плохими специалистами во всем — будь то генная инженерия или что-нибудь другое. Все, на что мы оказались способны, — это превратить самок рамапитеков в колыбели для вынашивания наших оплодотворенных яйцеклеток. В результате процент выживаемости слегка увеличился, но не настолько, чтобы мы могли говорить о том, что угроза вырождения нашей расы миновала. Теперь вы понимаете, что прибытие к нам путешественников во времени, генетически совместимых с нашей расой и обладающих практически полным иммунитетом к воздействию космической радиации, было воспринято нами как акт провидения.

— Понятно. Все же вы должны признать, что преимущества от встречи путешественников во времени с представителями вашей расы носят односторонний характер.

— А вы в этом уверены? Позвольте напомнить, сколько неудачников, потерпевших в вашем мире крушение на своем жизненном пути, приняли решение отправиться в Изгнание. Нам, тану, есть что предложить им. Если же они к тому же обладают скрытыми метапсихическими функциями, то предлагаемое нами превосходит их самые смелые ожидания. А взамен мы требуем немногого.

Элизабет явственно ощутила какой-то стук.

Прекрати.

Тук-тук-тук.

Убирайся.

Тук. Тук-тук. На помощь. Скорее.

Перестань дурачиться, как дитя, Эйкен.

ТУК!