Многоцветная Земля

— Так вот откуда эта одежда лесоруба, — не унимался, нимало не смутившись, Эйкен. — Но если ты разбираешься в деревьях, то тебе должно быть известно, что, по мнению ботаников, деревья наделены примитивным самосознанием. Как, по-твоему, не может ли быть так, что чем старше дерево, тем тоньше оно настроено на среду? Ты посмотри на деревья. И не говори мне, что каждое дерево — это просто твердая древесина, что множество таких «хлыстов» высотой восемь-десять метров понатыкано по всей Земле. Подумать только, что эти малютки на тысячи лет старше любого дерева на Старой Земле. Ты только послушай, о чем они шепчутся между собой! Воспользуйся своим серебряным ожерельем. Ведь оно годится не только для того, чтобы согревать твое адамово яблоко. Древние деревья обладают злыми чарами! Разве ты не чувствуешь, как этот лес источает вредоносные флюиды? Деревьям не нравится наше присутствие здесь. Они, по-видимому, чувствуют, что через несколько миллионов лет люди, похожие на нас, уничтожат их! Может быть, деревья ненавидят нас. Как ты думаешь?

— Я думаю, — проговорил Раймо с плохо скрытым раздражением, — что ты пытаешься сыграть со мной одну из твоих дурацких шуточек, вроде той, которую ты проделал над Сьюки. Ничего у тебя не выйдет!

Внезапно какая-то сила приподняла Эйкена с седла. Цепи, сковывавшие лодыжки, натянулись, и Эйкен почувствовал, себя так, словно его распинали на дыбе. Но сила продолжала тянуть все выше и выше, пока он наконец не повис в воздухе в опасной близости от ветвей, образовавших свод над тропой.

— Эй! Отпусти! Ведь я только пошутил! Отпусти, Раймо, кому говорят, ведь мне же больно!

Раймо захохотал, и это только подлило масла в огонь.

Перехватить. Нанести резкий удар. Ослабить ледяную хватку сознания финно-канадца и заставить подчиниться. Непременно заставить подчиниться.

Крейн обернулся и заметил вслух:

— У вас есть склонность к жестокости, Раймо Хаккинен. От нее необходимо избавиться.

— Все ваши тоже так думают? — дерзко спросил бывший лесоруб. — В таком случае заставьте это дерьмо заткнуться. Он действует мне на нервы. Не испугался ли я деревьев! И повернется же язык сказать такое!

— Во многих древних культурах, — возразил Эйкен, — деревья было принято наделять особыми магическими силами. Правда, Брайан?

— Правда, — подтвердил антрополог, которому вопрос Эйкена показался забавным. — Культ деревьев существовал почти повсеместно во всем древнем мире, я имею в виду древний мир далекого будущего. У друидов все боги были связаны с деревьями и кустарниками. Их верования, по-видимому, представляли собой отголоски более распространенной религии, основанной на культе деревьев, которая существовала в еще более глубокой древности. Скандинавы поклонялись мировому древу — гигантскому ясеню, который они называли Иггдрасиль. Древние греки считали ясень деревом бога моря Посейдона. Римляне почитали березу священным деревом. Рябина была символом власти над смертью у кельтов и греков. Боярышник было принято связывать с сексуальными оргиями и месяцем маем, как и яблоню. Дубы были предметом культового поклонения по всей Европе до распространения грамотности. По каким-то причинам молнии особенно часто бьют именно в дубы, и древние связывают это дерево с богом-громовержцем. Греки, римляне, галльские кельты, британцы, тевтоны, литовцы, славяне — все они почитали дуб своим священным деревом. Фольклор почти всех европейских народов изобилует сверхъестественными существами, обитающими в деревьях разных пород или в чаще леса. У македонцев это дриады, у штирийцев — вильи, у германцев — зелиген фрейлейн, у французов — дам верт. Все это не что иное, как лесные духи. Скандинавы также верили в этих духов, но я, к сожалению, забыл, как они их называли…

— Скогснуфар, — неожиданно произнес Раймо. — Я слышал о них от своего деда. Он был родом с Аландских островов, где люди говорят на шведском языке. Множество дурацких легенд и сказок!

— Никакой этнической гордости! — насмешливо фыркнул Эйкен.

Они опять сцепились. Бывший лесоруб пустил в ход окрепшие метапсихические способности, а Эйкен защищался, напрягая коэрцитивную силу и стремясь заставить Раймо дотронуться указательным пальцем до ожерелья.

Наконец Крейн не выдержал и воскликнул:

— О всемогущая Тана, хватит! — Раймо и Эйкен, застонав, схватились за свои серебряные ожерелья и послушно прекратили драку, словно два нашкодивших школьника, получивших взбучку от старого учителя. Они ехали молча, хотя дух противоречия в них не угас.

Раймо достал из седельной сумки большую серебряную фляжку и основательно приложился к ней. Эйкен скривил губы.

— Настоящая «Дамерара», производство компании Гудзонова залива, сто пятьдесят первой пробы. Только для взрослых. Что, завидно?

— Брайан, — попросила Элизабет, — расскажите нам о Скогснуфар. Какое ужасное имя! Они красивы, эти духи?