Множественные убийства: природа и причины

Кровь как представитель и символ смерти постоянно востребуется некрофильскими людьми. Она проливается из мести, ревности, зависти, для наказания, для завладения материальными и духовными благами, захвата, укрепления и скрепления власти или организации, ради жертвоприношения в надежде получить особые блага. Она символизирует власть и право сильного, она должна укреплять власть, даже на символическом уровне (так, африканские царьки хоронили своих врагов вблизи трона или прямо под ним) и т. д. Как будет показано в настоящей книге, кровь нужна и для поддержания постоянной связи с иным миром, небытием и в этом может быть скрытый смысл некоторой категории убийств — некрофильских. Остановимся на том, что кровью, смертью скрепляют организацию, общину, этническую группу.

Э. Канетти приводит весьма впечатляющий пример.

Самый воинственный народ во всей Южной Америке — живарос из Эквадора. Для них не существует естественной смерти: если человек умирает, значит, враг заколдовал его издали. Тогда на долю близких родственников выпадает задача выяснить, кто ответствен за смерть, и отомстить колдуну. Каждая смерть является, следовательно, убийством, а за убийство можно мстить только другим убийством. Но поскольку смертоносное колдовство производилось на большом расстоянии, кровная месть, обязательная для родственников, возможна лишь в том случае, если они сумеют отыскать врага. Поэтому живарос ищут друг друга, чтобы мстить, и поэтому кровную месть можно считать формой социальной связи.

Некрофильские периоды заметны в истории разных стран, например СССР периода Ленина — Сталина, Китай при Мао Цзе Дуне, Кампучии Пол Пота.

Можно ли считать некрофилом лицо, причинившее тяжкий или иной вред здоровью? Я думаю, что о таком преступнике, как некрофил, можно говорить в том случае, если доказано наличие некрофилии у данного человека. Некрофилия может означать влечение не только к смерти, но и к нанесению увечий, опасных для жизни. Однако не все так просто и однозначно: некрофил может совершать не некрофильские действия — преступные и непреступные; некрофилия как особенность человека способна порождать не только убийства, но и другие, не столь однозначные формы поведения, в том числе правопослушание. Однако и они при внимательном и глубоком анализе окажутся отмеченными каиновой печатью влечения к смерти.

Сказанное не означает, что убийца отличается какими-то особыми врожденными качествами, в том смысле, что он самой природой запрограммирован на насильственное лишение жизни другого, что человек с садистскими чертами характера обязательно совершит садистское же преступление.

Краткое эссе Ф. Ницше «Жестокие люди как отсталые» — не только беллетристика, свободные упражнения ума, но в нем есть и наука, тонкие наблюдения, имеющие криминологическое значение. Ницше пишет, что люди, которые теперь жестоки, должны рассматриваться как сохранившиеся ступени прежних культур; горный хребет человечества обнаруживает здесь более глубокие наслоения, которые в других случаях остаются скрытыми. У остальных людей мозг, благодаря всевозможным случайностям в ходе наследования, не получил, считал Ницше, достаточно тонкого и многостороннего развития. Они показывают нам, чем мы все были, и пугают нас; но сами они столь же малоответственные, как кусок гранита за то, что он гранит. В нашем мозге должны находиться рубцы и извилины, которые соответствуют такому душевному складу — подобно тому, как в форме отдельных человеческих органов, говорят, содержатся следы, напоминающие условия жизни рыб.

Я далек от мысли, что только садизмом и некрофилией можно объяснить множественные убийства, да и убийства в целом. Например, глубоко оскорбленный человек в состоянии аффекта способен убить своих обидчиков, о чем может потом искренне сожалеть. Это заставляет в каждом конкретном случае искать мотивы поведения.

Для иллюстрации особенностей некрофильской личности приведу следующие примеры.

Пример 1. Лепнев, восемнадцати лет, ранее не привлекался к уголовной ответственности, обвинялся в том, что 9 марта 1997 г., закончив дежурство по Высшему военному училищу в г. Камышине, расстрелял там из автомата командира взвода и пятерых слушателей, еще одному слушателю причинил тяжелый вред здоровью. После этого со своим приятелем, тоже слушателем, скрылся с оружием в лесу, из которого они в тот же день вышли, вернулись в город и пришли в дом к своей знакомой, где через несколько часов были задержаны. Доказывание вины Лепнева не представляло сложности, сам он неизменно признавал себя виновным. Значительно труднее было установить мотивы преступных действий убийцы и наличие у него расстройства психической деятельности.

На мой взгляд, Лепнев является некрофильской личностью, и убийство шести человек совершено им в силу влечения к смерти. К этому выводу меня приводят следующие соображения.