Множественные ушибы

Ничем не огороженный спереди строительный двор находился на боковой улице, но был виден с главной дороги. Я остановился у куч песка, кирпичей и бревен неподалеку от ржавого ангара и вошел внутрь. У стен выстроились штабели мешков с песком и штукатуркой высотой в человеческий рост. Я купил то, что требовалось, и неловко погрузил тяжелые кули с цементом в кузов фургона. Задача оказалась не из простых, поскольку я не мог опираться на трость, и ни один из продавцов двора не спешил мне помочь. Но я не расстраивался. Мои волнения улеглись. И я ощутил, как во мне просыпается уверенность, порожденная облегчением, а может, чем-то еще. Когда я снова очутился на площади, то даже пожалел, что так быстро возвращаюсь на ферму. А увидев впереди парковку, решил, что вовсе не обязан спешить. Повинуясь порыву, заехал на стоянку и остановился.

Пока я покупал материалы, город проснулся. Я сел за столик перед входом в кафе на площади и стал наслаждаться свободой. Металлический стол слегка качнулся на неровной мостовой, когда я повесил трость на край. Вскоре ко мне подошел официант с блокнотом в руке.

– Кофе и круассан.

Откинувшись на спинку стула, я стал ждать. Улица после утренней поливки была мокрой. Капли висели на алюминиевых ножках стульев. Во всем чувствовалась свежесть раннего утра, которая через час исчезнет. И я, радуясь, что застал ее, смотрел через узкую улицу, отделяющую магазины от площади. Фонтан, напоминая о забытом здешнем довоенном изобилии, поражал роскошью. Клацанье шаров, которые бросали игроки в петанк, перемежалось визгливым звуком мотора мопеда или более низким автомобиля. К двум старикам присоединился третий, такой же дряхлый, но он пока только наблюдал. Они смеялись и курили, что-то восклицали, если бросок получался неудачным, и хлопали друг друга по плечам. Один старик, заметив, что я наблюдаю за игрой, помахал рукой. Испытывая удовольствие оттого, что меня здесь признали, я кивнул в ответ.

После нескольких недель, когда на завтрак я ел одни яйца, вкус круассанов показался восхитительным. Кофе был густым и черным, с налетом коричневой пены. Я растягивал удовольствие, пока на тарелке не остались крошки. Вздохнул, откинулся на стуле, заказал еще кофе и закурил. Мимо проходили два парня лет двадцати. Оба в джинсах и кроссовках. Я не обращал на них внимания, пока один не уставился на меня. Он отвернулся, когда я поднял голову. Но, сворачивая с площади, парни обернулись на меня, и во мне вспыхнуло беспокойство.

Я уговаривал себя, что это ерунда, я нездешний, и поэтому заинтересовал их, а мои рыжие волосы выдают во мне иностранца. Но настроение было подпорчено, а когда мимо проехал желтый «Фольксваген-жук», и вовсе расхотелось оставаться в кафе. Оставив деньги на блюдце, я перешел на противоположную сторону, чтобы пополнить в табачной лавке запас сигарет. Рядом была дверь булочной, и из нее неслись такие ароматы, что устоять было невозможно. Из табачной лавки я заглянул туда. Полногрудая, слегка косящая на один глаз женщина обслуживала старушку, но, как только закончила, улыбнулась из-за высокого стеклянного прилавка мне. И ее улыбка была такой же теплой, как товар, который она продавала.

– Пожалуйста, шесть круассанов.

Она взяла с подноса за спиной шесть серповидных булочек и положила в бумажный пакет. Я расплатился из своих денег, подумав, что Греттен и Матильда обрадуются, если вместо яиц получат на завтрак круассаны. А Арно пусть сам себе покупает.

– Вы, похоже, иностранец, – произнесла продавщица, отдавая мне сдачу.

– Англичанин.

– Остановились где-нибудь поблизости?

– Проездом. – Я вышел из булочной, прежде чем она успела задать следующий вопрос.

Пора было возвращаться на ферму. Я подошел к тому месту, где оставил фургон. Теперь в игре в петанк участвовали все трое стариков. Они держали серебристые шары и бросали, распрямляя руку от бедра. Шары приземлялись и, застывая, почти не катились по песчаной земле. Вновь вступивший в игру отбил шар противника от маленького деревянного шарика-кошонета. Послышались смех и поздравления. Наблюдая за ними, я не уловил шагов за спиной.

– Эй, подожди!

Я обернулся. Через площадь ко мне спешили трое мужчин. Двое были теми, кто проходил мимо моего столика, когда я пил кофе. Третий показался мне тоже знакомым, и у меня екнуло сердце, когда я его узнал.

Болтун из придорожного бара.

Я подавил желание посмотреть на фургон, понимая, что не успею до него добраться. Покрепче сжал трость и остановился у фонтана. Водяная пыль холодила шею ледяными брызгами, когда троица приблизилась ко мне и болтун выступил чуть вперед.

– Как дела? Все еще у Арно? – усмехнулся он.

Я ограничился кивком. Вспомнил, что его зовут Дидье. Лет двадцать, мускулистый, в испачканных маслом джинсах и в майке.

– Ну и что привело тебя в город?

– Надо было кое-что купить.

– Поручение, да? – Я понимал, что он меня оценивает: мол, тип, конечно, подозрительный, но у него напряг с ногой. К тому же численный перевес не на его стороне. Он показал на бумажный пакет. – Что там?

– Круассаны.