Множество жизней Элоизы Старчайлд

Катя улыбнулась и сделала глоток вина.

– Все именно так, как я писала в своем письме, мистер Ледбеттер. Я потомок рода Монбельяров…

– …которые уже не имеют никаких притязаний на этот дом, – напомнил австралиец.

– Я знаю. Я потомок Элоизы Фушар, которая вышла замуж за Жана Себастьена и погибла на гильотине в 1794 году…

– …после того, как закопала все свои фамильные драгоценности где-то в лесу по дороге в Бон. – Кристофер снова засмеялся. – Я знаю эту историю. Все в Дижоне знают эту историю. Вы примерно тысяча первая, кто приходит сюда со своей версией произошедшего. Но те сокровища до сих пор никто не нашел. Это дела давно минувших дней, милая барышня. Леса здесь огромные. Где бы они ни закопали клад, его либо давно нашли и прибрали к рукам, либо он похоронен там навечно. И то, и другое печально. Но факты есть факты. – Он постучал ногтем по бокалу с вином, как будто ставил заключительную точку в разговоре.

– Вот только… я знаю, где зарыт клад. – Катя смотрела ему прямо в глаза.

– Ну да, ну да. – Глаза мужчины сверкнули, но выражение его лица говорило о том, что убедить его в правдивости ее слов будет совсем непросто.

– Элоиза оставила письмо среди своих личных вещей. Это лишь сейчас стало известно. – Катя запнулась на этих словах. – Извините. Английский – не мой родной язык.

– У вас замечательный английский. Но почему бы нам не перейти к сути? Могу я взглянуть на это письмо?

– Нет. С какой стати я должна показывать вам письмо? Когда вы узнаете, где искать клад, то отправите меня восвояси без единого су.

Управляющему это почему-то показалось забавным.

– Вы кое-что упускаете из виду, барышня. – Он покачал головой с деланным сожалением и укоризненно пригрозил ей пальцем. – Я не сволочь. – Он раскинул руки ладонями вверх. – Честное слово. Я порядочный человек. Впрочем, – он пожал плечами, – ваши опасения мне тоже понятны. Скажите, правильно ли я понимаю: вы думаете, что сокровища Жана Себастьена до сих пор находятся где-то на территории поместья – иначе бы мы с вами здесь сейчас не разговаривали.

– Я не думаю – я знаю.

– Согласно преданиям, порядка ста человек видели, как Монбельяры уезжали из дома на десяти экипажах, груженных сундуками с драгоценностями, – заметил Кристофер.

– На двух экипажах, – поправила Катя. – Но они были для отвода глаз.

– Ничего себе, «для отвода глаз»! Один сундук потерялся по дороге, и из него вытряхнули тонну золота.

– Ну, уж не тонну. Но Жан Себастьен умышленно использовал эту приманку. Он был очень умным человеком. В сундуке действительно лежало много ценных вещей. Все должно было выглядеть по-настоящему. Люди должны были поверить, что Монбельяры уехали и забрали с собой все свое золото. Неужели вы не понимаете? Один сундук случайно падает с кареты именно тогда, когда за ними ведется погоня. Что это, если не ловкость рук? Весь мир убедился в том, что сокровище настоящее. А заодно и в том, что, якобы, все несметные богатства Монбельяров остались в тех сундуках. – Катя выдержала паузу. – Но это не так.

– А золото все это время было здесь, – подытожил Кристофер. Он заливисто рассмеялся. – Вы, ребята, очень милые, но очень глупые и совершенно чокнутые. Мне бы очень хотелось, чтобы все, что вы говорите, было правдой. Но, увы, это не так.

– Нет, это правда, – настаивала Катя. – Я готова в этом поклясться.

– Миссис Гашек, вы очень красивая и бесконечно обворожительная женщина, и я бы с удовольствием взмахнул волшебной палочкой и сделал вас миллионершей. Но вы хоть представляете, сколько людей уже пыталось отыскать клад Монбельяров? Они бродили по лесам с металлоискателями. Они приходили сюда. Обыскивали винные погреба. Ни один из этих кладоискателей ничего так и не нашел, даже медного подстаканника. А ищут они, уже не помню, сколько сотен лет.

Катя внимательно посмотрела на него и задумчиво кивнула. Затем залезла в свой кошелек и вытащила пригоршню монет.

– О! Вы коллекционируете золотые франки? – спросил Кристофер.

– Эти монеты были частью наследства Элоизы. – Катя отсчитала десять монет. – Каждая из них сейчас стоит двести шестьдесят франков. Эти десять ваши, если вы позволите нам заняться поисками клада на территории поместья. Они ваши, независимо от того, найдем мы что-нибудь или нет. Нам нужно несколько часов. Это все, что мы просим.

Она положила монеты на стол и подвинула к австралийцу. Тот взял одну и принялся внимательно рассматривать.

– Я винодел, – наконец сказал он, – а не нумизмат.

– Если мы найдем золото Монбельяров, вы можете забрать себе десять процентов.

– Пятьдесят.

– Десять.

– И что мы скажем «Винам Аполлона»? – Австралиец вскинул бровь. – Любое сокровище, найденное на их земле, принадлежит им. Так звучит закон, насколько я знаю.

– Зачем им что-то говорить? Сокровища уже сто девяносто лет считаются пропавшими. Никому не обязательно знать, что мы их нашли.

Это позабавило австралийца. Он снял соломенную шляпу, под которой прятались жидкие волосы, и начал обмахиваться ей как веером.