Множество жизней Тома Уэйтса III

Блюз лишь одна из нитей, которые проходят по всему «Orphans...». Есть тут рок-н-ролл 50-х («Lie То Ме»), госпел («Take Care Of All My Children»), изломанное кантри («Bottom Of The World»), детские песенки («Jayne's Blue Wish»), народная ирландская баллада («Widow's Grove») и даже — удивительно — этакий разухабистый поп. Чуть-чуть воображения — и легко представить себе, что «Long Way Ноте» может стать хитом для очередного охотника за 15 минутами славы в очередной «Фабрике звезд». Есть тут и откровенные странности прямо с планеты под названием Том. Разговорная «Army Ants» надергана отовсюду понемногу («Всемирная книжная энциклопедия... надежные источники... собственный глаз...») и является типичной словесной завесой, которую Уэйтс выпускает, когда ему нужно отбиться от навязчивых вопросов («если на скорпиона вылить хоть каплю спиртного, он мгновенно сходит с ума»).

Однако наибольший восторг вызывают его колючие, рваные баллады. Как бы Том ни старался быть музыкально изобретательным, мало кто ради удовольствия станет слушать уэйтсовские рыкающие проповеди, положенные на монотонный грохот ударных и пронзительные гитарные соло. Именно его умение рассказывать истории, дергать сердечные струны и вышибать слезу сделало его столь популярным. Баллады на «Bawlers» (что немаловажно, самом длинном из трех дисков) вроде «Bend Down The Branches», «World Keeps Turning», «Louise», «If I Have To Go» предоставляют свежий материал для укрепления его репутации. Хриплый прокуренный голос, вкрадчивые интимные интонации — именно здесь Уэйтс в своей стихии: как жонглер-виртуоз он крутит тарелки на кончике шеста, одновременно руководя своей испытанной и закаленной в боях армией музыкантов.

На протяжении всего альбома голос Уэйтса (однажды его сравнили с голосом «бродяги, спорящего с хозяином лавки о цене тарелки супа») достигает новых величественных глубин. «В центре пластинки мой голос, — говорил музыкант Мику Брауну. — Я изо всех сил стараюсь пыхтеть, плакать, шептать, стонать, хрипеть, вопить, пукать, рычать, ныть и соблазнять. С моим голосом я могу звучать как девочка, как пугало, как терменвокс, как клоун, как врач, как убийца...»

На буклете к «Orphans...» Уэйтс красуется в компании своих знаменитых друзей: Кит Ричардс, Джон Ли Хукер, Фред Гуинн, Джон Хэммонд, Николас Кейдж, Роберто Бениньи... Также здесь воспроизведены некоторые захватывающие факты, которыми Уэйтс любит морочить голову незадачливым журналистам: «Королеве Елизавете сильно досаждал ее вечно красный нос. Слуги пудрили его каждые несколько минут, чтобы он сохранял приличный вид». Было там и несколько столь обожаемых им последних слов знаменитых людей, в частности образцово-патриотичное восклицание Уильяма Питта-младшего: «Моя страна! О, как я люблю свою страну!» Хотя некоторые менее сентиментальные историки утверждают, что последними словами молодого премьер-министра было куда более прозаичное: «Я, пожалуй, съел бы еще один пирог с телятиной».

В первую неделю после выхода «Orphans...» оказались на вполне респектабельном 49-м месте в британских чартах, пропустив вперед Beatles, U2, Oasis и — вот черт! — West-Life, но опередив сборник «Greatest Hits» Carpenters, Глорию Эстефан и The Corrs и оказавшись на пять позиций выше, чем «Michael Bolton Swings Sinatra»!

В присущем ему сдержанном стиле журнал «Billboard» писал об альбоме: «Уэйтс невероятно задрал планку, но сумел ее перепрыгнуть... широкий охват, богатый язык, и главное — надежда». Другие рецензии были единодушно восторженные: «поразительная сокровищница песен» («Uncut»); «великолепная работа, в которой можно найти отголоски всех жанров американской музыки, причем некоторые даже не имеют еще названия» («Observer Music Monthly»); «„Orphans..." охватывает всю широту видения Уэйтса — песни поднимают дух, развлекают и совершенно сбивают с толку. Некоторые даже выходят за пределы музыки» («Daily Telegraph»); «Одержанная Томом победа стиля над содержанием — свидетельство скорее его уникального видения, чем художнического эгоизма. Неторопливые мазки, приглушенные темные тона, честный и человечный восторг перед любыми пластами краски на холсте — он Рембрандт современной музыки» («Mojo»).