Мо Сян

В качестве доказательства она выволокла из-за шконки несколько полотен. Я никогда не видела ничего прекраснее! Картины были написаны в китайских традициях живописи, но с невероятным мастерством передавали дух именно России. Дети, играющие мягким апрельским деньком в песочнице, осенний лес, влюбленная пара на набережной, Байкальские скалы… От этих холстов невозможно было оторвать глаз! Казалось, стоит коснуться полотна рукой, как оно утянет тебя внутрь, в лучший мир!

Дуся рассказала, что сызмальства мечтала рисовать, как ее бабушка. Но до получения куклы, она едва ли могла изобразить хоть что-то. Она любит красоту России и приезжает, только чтобы рисовать ее. На Родине ее работы стоят очень дорого. И есть у ее семьи и дворец и порши, но ее лично это мало интересует.

Алла мутным глазом глядела на подругу, уписывающую сардельки и прихлебывающую бутылочное пиво.

- Странно… Она могла бы просто рисовать...

Вагина пожала плечами.

- У них там своя идеология. Занятые руки – счастливые руки. Вроде того…

- А что там за история с печатью мастера? – спросила Алла, и подруга на пару мгновений замедлила темп движения челюстей.

- Не знаю, о чем ты, - ответила она, не поднимая глаз, - я никаких печатей не видела.

- Я тоже, только…, - пьяный туман в голове мешал формулировать мысли, - Тот китаец сказал, что не может продать куклу, потому что у нее отсутствует печать. И ты, как только узнала, что печати нет, тут же придумала сказку про Богучаны и месяц отсиживалась дома, тестируя на мне… эффект.

- Это твои фантазии! Я была в командировке. И печатей никаких я не видела ни на Дусиной кукле, ни на твоей, хоть и не берусь утверждать, должны они быть или нет.

Женщины надолго замолчали. Алле хотелось поскорее выпроводить подругу и остаться одной. Лечь спать. Ощущение гладкого, упругого тельца куклы под руками, закутанного в мягкий, старый шелк, успокаивало, обещало, что все испытания позади. Стоит только пожелать, и утром она снова проснется молодой и свежей, история с отравлением и пожаром превратится в страшный сон, а Вадим явится с букетом и массой извинений на пухлых губах.

Бросая исподлобья на Ольгу быстрые взгляды, она прекрасно видела, что Вагина тоже мечтает как можно скорее покинуть ее жилище и не уходит просто из… вежливости? Или чтобы… не вызвать лишних подозрений?...

- С чего ты вдруг решила ее вернуть? – спросила Алла.

- Потому что ты моя подруга! – с какой-то поспешной горячностью ответила Вагина, словно заранее ждала именно этого вопроса, - Я видела новости и… ну, все остальное, поэтому не могла поступить иначе. Ты прости, что я не открыла тебе дверь. Я просто испугалась, Алька…

- Где он? – снова спросила Алла, настороженная явной неискренностью подруги.

- Он ушел, - Вагина мелко закивала, глаза забегали, - Поверь, твой Дюнечка – это последнее, что мне нужно в жизни. И то, что я возвращаю тебе твоё - это тому доказательство.

- Если Вадим был тебе не нужен, какого хрена он оказался у тебя в квартире?

Ольга дернула плечами.

- Может, это были отголоски твоих желаний. И он пришел ко мне вслед за куклой… Ну, чисто по инерции. Я же почти ничего не знаю, как она… работает. Не скрою, мне он действительно всегда нравился... Такой… прекрасный и недоступный. Как Лео ДиКаприо. Но теперь – он весь твой!

Под тяжелым, полным подозрений взором, Ольга через силу допила пиво и, наконец, засобиралась домой. В прихожей, она натянула на плечи обнову - отличную норковую шубу.

- Воспользовалась случаем, - нервно хихикнула она в ответ на Алкино безмолвное удивление, - Я бы на такую шубу никогда не заработала, если бы не внезапное повышение до начальника службы. Но, подозреваю, что завтра обнаружится какой-то серьезный косяк, и меня снова скинут до рядовых тб-шников.

Она весело рассмеялась над такой перспективой, но вдруг осеклась и застыла, напряженно прислушиваясь, как пойнтер, засекший в кустах дичь. Лицо ее побледнело, глаза растерянно и боязливо метались по стенам и пололку, пока не остановились на кукле, которую Алла прижимала к груди.

- Прости меня! Эта кукла – твоя. Только твоя, слышишь?!

Алле показалось, что подруга повторяет это снова и снова отнюдь не с целью вернуть её дружеское расположение, а… как мантру. Стараясь убедить в этом не себя, не Аллу, а… кого-то еще.

Повинуясь невольному импульсу, Алла протянула ей куклу.

- Забери. Мне не нужны такие жертвы.

Вагина в ужасе отшатнулась, спрятав руки за спину, нашарила щеколду и порскнула в подъезд, не попрощавшись.

Алла еще долго стояла, покачиваясь, в прихожей и с тупым недоумением глядела на дверь. Что-то здесь было явно не так.

Глава 6

Ничего не изменилось.

Чтобы убедиться в этом, Алле вовсе не нужно было бежать смотреть на себя в зеркало. Ощущение привычной слабости и тяжести никуда не исчезло, похмелье пачкало черной слизью отнюдь не спешащий молодеть организм. В виске пульсировала боль, а во рту было ощущение, словно она только что облизала сладкий, жирный осадок на дне мусорного бака.